«О чем ты говоришь?» – спросил я.
«Нет, я ее не виню, – сказал он. – Дома, конечно, ничего хорошего нет. Но она явно охотится на будущего мужа. Я готов держать пари, что она выйдет замуж в ближайшие полгода. Она вцепилась бы и в тебя, если б ты ее как следует попросил».
Можете себе представить, какие возможности передо мной открылись. Я сказал: «Да наплевать! Девочки, которые пытаются этого добиться, никогда ничего не получают. Я готов поспорить с тобой на пять долларов, что она не выйдет ни за кого замуж как минимум в ближайшие три года – и уж точно не выйдет замуж за меня».
«Идет», – сказал он, и мы пожали друг другу руки. Я решил: если заклятье, не позволяющее мне выигрывать, подействует и на сей раз, то цена окажется не слишком высокой.
Я не сказал Джонни Беллу Грискому об этом пари; не знаю, почему так вышло. Но я повел Мэри на новогоднюю вечеринку. Ближе к концу веселья мы пропустили танец, и я попытался набраться храбрости и спросить ее, о чем хотел, но тут она внезапно обернулась ко мне и сжала мою руку в своих. «Джерри, – сказала она, – давай будем вести себя как современные люди. Пока этот год еще не кончился, я могу спросить… я хочу стать твоей женой».
Вот как это вышло, понимаете ли. Я ходил совершенно ошалевший до самой сессии. Если бы я не додумался опять поспорить с Джонни Беллом Грискомом насчет итоговых результатов, то сомневаюсь, что мне удалось бы сдать экзамены. Мы поженились почти сразу после сессии. Лумис был шафером, и я отдал ему пять долларов за помощь.
Но тут же возникла следующая проблема. У меня не было денег, у Мэри тоже, а места свежеиспеченным выпускникам колледжа предлагали не так чтобы престижные. Но тщательно все рассчитав, я решил, что обнаружил способ добиться успеха, воспользовавшись как раз тем, что мне вредило, – был ли это волшебный подарок феи или парапсихология, как говорил Джонни Белл Гриском.
И вот, ничего не сказав Мэри, я взял почти все деньги, которые у нас были, и отправился на ипподром. Я ничего не знаю о гонках, но я прочел в газете, что в одном из заездов был явный фаворит по кличке Ланцет, ставки на него шли 3 к 2. Я подошел к окошку, где принимали ставки, и подождал, пока не увидел подходящего с виду клиента, который сделал ставку на эту лошадь. Как только он отошел от окошка, я тут же с ним заговорил. Я сказал ему, что он просто с ума сошел, если решил поставить на Ланцета; лошадь якобы что-то повредила или с ней еще что-то стряслось. Я уже забыл, какую причину выдумал. Конечно, поскольку мужчина только что поставил свои деньги на лошадь, он достаточно сильно разволновался. Он готов был поспорить, а мне это и требовалось. Я притворился, что тоже переживаю, и закончил тем, что предложил держать пари на пять долларов, что Ланцет не победит.