Мир приключений, 1927 № 05 (Муханов, Белецкий) - страница 64

Так и случилось. На глазах профессорши и Берты три сутулых фигуры, вооруженные кольями, подошли к двери, постояли сперва как бы в нерешительности, по потом сразу же исчезли в квартире. Однако, профессорша оказалась мужественной и предусмотрительной женщиной. Она припрятала ключ, с боем отнятый профессором у Берты, и теперь, сорвавшись со своего места у шкапчика, тихонько подобралась, как кошка, к собственной квартире, сунула ключ в замочную скважину, бесшумно, как ложку в рисовую кашу и — трах! — захлопнула дверь, повернула ключ дважды и… сидите воры в ловушке! Пойманы!..

Предполагаемые воры чуть не упали от ужаса навзничь. Доктору даже показалось, что где-то произошел взрыв. Затем он осторожненько убедился, что их заперли.

— Теперь нам ничего не остается как ждать, — сказал он, качая головой.

— По крайней мере здесь тепло, — вздохнула Лотта.

— Да и припасено кое-что покушать, — сказал доктор и схватил буттерброд с колбасой. — Очевидно, все-таки нас ждали. Вот расставлены приборы — шесть: как раз четверых и ожидали. Все в комнатах прибрано, нет только хозяев и мы заперты…

Но никаких следов налета — никого, все на месте… Знаете, этот порядок после всего того, что произошло, весьма жуток. Привидениями пахнет здесь… Где взять сил, чтобы преодолеть эти сомнения? Не даром был слух в городе, что наш профессор Барабанов от философии через оккультизм вступил на путь черной магии… Нет, сегодня я уж не смеюсь над этим слухом… Жутко!..

Чижик, как естественничка, заставила себя насмешливо фыркнуть, но и ей было не по себе. Нежная же Лотта Винер стала умолять доктора:

— Перестаньте, доктор, говорить ужасы. Я только что стала согреваться, а теперь опять сердце похолодело.

— Я хочу приготовить чай. Горячий чай нас подбодрит, — сказала медичка и отправилась в кухню.

Доктор почувствовал волчий аппетит, подсчитал буттерброды и пирожные, чтобы вычислить, сколько придется на долю каждого, а Лотта пристроилась к печке.

Другие же члены этого общества чувствовали себя далеко не так хорошо, как эти. Профессорша и Берта стояли, стуча зубами, на темной площадке и прислушивались ко всякому шороху, стараясь в нем угадать возвращение сбежавшего профессора. Он же совершал свой жуткий пробег через темную ноябрьскую ночь. И за ним на определенном расстоянии несся Нос, вопя от времени до времени: «Бар-р-р-аб-ббанов!» Ему не хватало воздуху и из этого слова получалось одно жуткое «ррр-а-аа»; что врывалось в уши профессора душу содрогающим криком. Дома мелькали мимо… Вдруг профессор с неописуемым восторгом заметил вдали огонек красного фонаря… Ураганом ворвался он в полицейский участок, который, однако, выглядел подозрительно странно и был полон не полицейских чинов, а каких-то любезных девиц, профессия которых так их вышколила, что они даже этого полуодурелого странного гостя встретили ласковыми улыбками. Они свободно разгуливали под пыльными пальмами и сообщили профессору, что он прибыл в «Оазис» — уютный винный погребок…