— Только!.. Это называется только!.. Да разве ты можешь даже любить ее?.. Ты?.. Микита?..
Смотрю, выпрямился Микита, да прямо графу:
— Что же, говорит, пане графе, разве не правда ваши же слова, що Иван да Степан с той же глины, что и пан?
О, подумал я, дождался пан Мархоцький! Вот тебе твой Вольтер!.. Вот!.. Тут, вижу, граф язычек-го прикусил… Одначе, выкрутился…
— Э, вот что, голубчик, говорит граф. Глина-то та же, да выделка разная. Вон, говорит, из глины горшок простой сделан, а там вот нежнейшая фарфоровая чашечка перцеленовая… Это, говорит, надо понимать. А горшков с чашками, говорит, рядом не ставят. А когда какой неуч поставил бы горшок в шкафик с чашками, то его бы засмеяли, а горшок-бы… А? Что бы с ним сделали? Горшок взяли бы за ушко, да вон и выбросили бы, чтобы там не смердел. Молчишь? А ведь он, наново, видите, и правда поверил, что его сегодня с графиней Эмилией венчать будут!.. Вон как нарядился!. Скажи, думал? Да?..
— Раз пан граф сам это сказал, почему же мне было не думать, отвечает Микита, а глаза, вижу, горят…
— Ага! Так, так… Я, значит, панове, виноват!.. Но думал!.. Вот не думал!.. Ну, что же? Вот, пан судья. Он нас и рассудит. Пане Дмоховский, как там по нашему статуту выходит?
Вижу, пан Дмоховский достает книгу, сюда — туда посмотрел и говорит:
— 100 розок, говорит, полагается предерзостному холопу, дворянина оскорбившему, и отдать в солдаты на вечные времена.
— Слышишь, говорит граф? Но, поелику, говорит, в наших владениях телесное наказание нами милостиво отменено, то приказываем мы — уволить Микиту от должности в замке и поставить его на работу в свинушнике — ходить за свиньями, чистить их стойла в одной из наших отдаленных деревень. Прощай, — зятек… Ха-ха-ха…
Тут поднялся опять хохот. Вижу Микита стоит, как окаменел точно. Смотрит не на графа, а на панну Эмилию, что и та смеется.
Граф крикнул дворецкого.
— Проводите, говорит, ясновельможного пана Микиту в свинарню. Он, кажется, не знает дороги.
И опять смех. А Микита как закричит: ну, говорит, пане графе, на словах у вас одно, а на деле другое? Забыли вы про Гонту, так вспомните… И ушел. Прямо страшно было на него смотреть. Вот оно волтерьянство-то до чего доводит!»
_____
«Микита пропал. Разослали верховых. Сам граф со сворой собак и всей охотой обскакал все поля, обшарил леса. Пропал, как в воду канул…»
_____
Пропускаю несколько страничек в дневнике, заполненных записями о разного рода хозяйственных и приходских делах. Видно, что в местечко наезжали то благочинный, то исправник, все больше для снятия допросов о языческих богослужениях графа Мархоцького.