Лектор в последний раз щелкнул Клима довольно больно по лбу. Слушатели зааплодировали.
— Чего проще, — иронически думал Клим, ощупывая шрам на затылке.
— Поздравляю, гражданин, со вступлением в новую жизнь, — обратился сердитый к Климу и потряс ему руку. Все присутствующие проделали то же самое.
— Чего это они дурака ломают? — Какая новая жизнь? — подумал Клим и спросил довольно грубо.
— А как с Глебкой? То есть я спрашиваю, придет ли за мной брат?
Профессор засмеялся. Ассистенты подхихикнули.
— Притти — это будет утомительно. Но, конечно, явиться за вами он не замедлит. Впрочем мы сейчас справимся. Смотрите на эту стену.
Профессор сделал знак сестре, та нажала какую-то кнопку. Все погрузилось в потемки. По легкому шороху у окна Клим догадался, что это опустились шторы. Неожиданно стена, на которую указал профессор, растаяла. На ее месте Клим увидел большую, замысловато обставленную комнату с огромным письменным столом возле окна. За столом, спиной к Климу, сидел какой-то тучный человек с короткими седеющими волосами. Человек с досадой повернул к Климу лицо и тоже щелкнул выключателем:
— Да, инженер Шабров! — сказал он; в ту же минуту досада сбежала с его одутловатого лица и оно стало добрым и ласковым.
— А! Клим! Здравствуй, старичина, как прыгаешь? Да не делай такого испуганного лица, сейчас все поймешь. Очень рад, старик, твоему выздоровлению. Минут через 20 буду…
Клим не мог взять в толк, что за чертовщина творится вокруг него? Несомненно, он слышал голос брата, но эта туша, которая сейчас улыбается ему, даже отдаленно не напоминает Глеба. Клима взорвало.
— Слушайте, вы! Я не люблю шуток! — крикнул он, делая шаг к толстяку.
Кто-то схватил его сзади за плечи.
— Да потерпи же, старик! — сказал толстяк голосом Глеба и все исчезло.
Клим снова в знакомой палате. Вокруг стоит толпа белых, очкастых людей, они весело перешептываются между собой. Профессор держит Клима за плечи и мягко пеняет:
— Экий вы нетерпеливый. Чуточку выдержки и все разъяснится. Через полчаса вы будете вполне в курсе дела…
Климу комок подкатил к горлу, захотелось заплакать, но он сдержался и кротко спросил очкастого:
— Скажите, я сумасшедший?
— Такой же, как и я.
— А может быть мы все — сумасшедшие? Кто знает…
Кругом засмеялись.
— Зачем вы меня мистифицируете? Как будто рады чужому несчастью.
— Это недоразумение, голубчик, — мягко заговорил профессор. — Все очень дружелюбны к вам и искренно рады вашему обществу. Просто вы… как бы это сказать? Ну, не освоились с нашей эпохой, что ли…
Клим насторожился.
— Какое у нас сегодня число? — в упор спросил он профессора.