Мир приключений, 1928 № 10 (Меррит, Семенов) - страница 55

— Первое сентября.

— А год?

— Пятьдесят третий.

— Что значит — пятьдесят третий? — растерянно спросил Клим, — Я не понимаю…

— 1953-й. Только то и значит. Понятно?

— Все понятно… — еле выговорил Клим и, опустившись на койку, заплакал.

Через несколько минут Клим стоял перед зеркалом в корридоре и рассматривал свою фигуру, которая повергла его в отчаяние. Неуклюжая, толстенькая коротышка, как будто грубо вырезанная из картофелины. Нездоровое, одутловатое, землистое лицо. Густая, рыжая щетина на подбородке. Череп гол и блестит, как пожелтевший биллиардный шар. Типичная фигура человека под 50 лет.

— Совсем кулак Вавила, — с грустью думал Клим. — Стоило трудиться воскресать в образе такого скота. Музейный экспонат!.. Ну, что я теперь? Берцовая кость ихтиозавра, каждый праздный зевака сочтет своим долгом колупнуть… — Воскресший варвар! — с горечью констатировал он вслух.

— Здравствуй, воскресший варвар! — раздался веселый голос Глеба. Клим обернулся. Перед ним стояла грузная фигура, которую он видел на экране несколько минут назад.

— Ну, поцелуемся же, Клим. Или забыл своего брата Глеба? Что? Не похож? Пустяки, через час приглядишься. А вот ты, по-моему, ни чуточки не изменился за эту четверть столетия. Впрочем, я тебя навещал чуть ли не ежедневно, только ты меня не узнавал. Ну, думал я, так чурбаном и сойдет в могилу мой Климка. Веришь ли, я всю науку на ноги поставил и все без толку. Самые мастистые психиатры от тебя давно отступились. Безнадежный случай, говорят. А вот подвернулся этот профессор Грунькин, пощелкал тебя по лысине и поставил диагноз. Знаешь какой? Идиоты, говорит, которые его лечили. Дяде просто требуется поднять крышку и поскрести немного под черепом, вероятно, говорит, наростик образовался. Не будь, говорит, я Грунькин, если он не будет у меня через неделю решать уравнения. Так и вышло. А ведь когда ты треснулся на улице, помнишь? — этот самый Грунькин без штанов под стол ходил. Вот они дела-то, брат, какие!..

Глеб весело хохотал и тормошил тоже повеселевшего Клима. Присмотревшись, Клим узнавал по мелочам своего любимого брата Глеба. Только казалось, будто тот очень искусно загримировался для любительского спектакля.

— А ты, Глебка, того… поступил тогда в институт? — осторожно спросил Клим.

— А ты думаешь я 25 лет все к экзаменам готовлюсь? Я, братец мой, более 20 лет уже радио-инженером. И не самым плохим, говорят. Вот увидишь…