— В три — в Варшаве. Не особенно быстро, зато покойно, — лениво говорил Глеб.
Клим делал героические усилия, чтобы не показаться брату чересчур отсталым. Не натурально позевывая, он спросил:
— А за границу пропускают?
— За какую границу? Ах, да… Ведь когда-то существовали «заграницы». Ау, брат, было да сплыло. Воздух не терпит никаких границ. Он безграничен.
— А железные дороги как?
— Что ж, железные дороги на покое доживают свой век. Впрочем, электрифицированы они. Это у нас транспортом малой скорости называется. Неспешные грузы перевозят. Пассажиры по ним почти не ездят, разве только допотопные типы, вот вроде тебя. У кого отвращение к воздуху — те по бетониркам на авто жарят. Пожалуй, побыстрее нас.
— Что такое — бетонирки?
— Обыкновенное бетонированное шоссе. У нас теперь все бетон, хотя и несколько иного состава, чем в твое время. И постройки все из сталебетона. Заводы, фабрики, жилые дома. Водо- и кипяткопроводы, топливные и другие трубы, электротоннелй, ну и прочая мура.
Клим, как во сне, смотрел перед собой сквозь стекляный пол кабинки. Внизу кто-то бешено перематывал гигантскую зелено-желтую ленту и решительно ничего нельзя было разобрать в этой призрачной радуге.
— Постой, брат. Ты с непривычки должно быть плохо различаешь. Снизимся и убавим ход.
Глеб пошарил на распределителе, где сверкали расположенные радиусом кнопки, аппарат замедлил ход и стал плавно снижаться. Только сейчас Клим обратил внимание на то, что в машине кроме них нет никого.
— А где же пилот, Глеб?
— Пилот? А где ему быть? В Ленинграде на станции сидит. Ты о телеуправлении что-нибудь слышал? Ну, так вот. Все, что летает в воздухе, движется под водой и по воде, а отчасти а по земле, — управляется с центральных станций. Без всяких проводов. По способу, принципы которого долго объяснять. Это как-нибудь на досуге. В общем — не худо. Шумящих моторов у нас, как видишь, нет. Горючего с собою не берем. Пользуемся этакими аккумуляторами, которые пополняют энергию автоматически. Они-то и несут всю нагрузку. Если хорошенько разобраться, штука довольно не мудреная.
— А часто этак… ну, с рельс, что ли сходят такие воздушные трамвайчики? — Клим потыкал локтем в стенку кабины.
— Не чаще, чем любой трамвай доброго старого времени. Только катастроф меньше бывает. Застопорит что-нибудь, опустимся легонько на землю, только и всего. Старайся лишь на голову кому не сесть, чтобы не оштрафовали за неосторожную езду. У нас на этот счет строго. И воды не боимся. Эти леталки обычно плавают, как пробки.
— А столкновения?