– Я? – изумился Данглар.
– Já, – подтвердил Адамберг. [Да.]
Взволнованный Данглар потерял дар речи: он всегда считал, что жизнь у него состоит из сплошных тревог и неудач, единственное приятное исключение – пятеро его детей.
– Наверное, зря вы все-таки не захотели сами вести этот допрос, Данглар. Вы раскатали бы в лепешку адвоката, и команда почувствовала бы себя сильнее. Парни только делают вид, будто относятся к нему свысока, называя отвратным – хотя это чистая правда, – ведь на самом деле они ему уже почти подчинились. А значит, утратили способность здраво рассуждать о том, кто виновник убийства.
– Цитировать к месту и не к месту Вольтера или Ницше еще не значит доминировать.
– Все зависит от контекста. Здесь он упирает на то, что у сотрудников комиссариата культурный уровень явно не на высоте. Вооружившись этим, он атакует нас, бьет по больному месту. Черт побери, вам надо было ввязаться в схватку, Данглар!
– Извините, я воспринимал все совсем не так.
– Но еще не поздно.
Мордан: Ваша жена, как известно, проводила дома каждое утро и каждый вечер. В течение скольких лет?
Карвен: Пятнадцати лет.
Мордан: Вам никогда не хотелось поселить ее в более светлой квартире, в другом районе, не таком безлюдном по вечерам, когда она возвращалась домой?
Карвен: Майор, нельзя отрывать моллюска от камня.
Мордан: То есть?
Карвен: Если бы я совершил такую ошибку и увез жену в другое место, я оборвал бы ее корни, да что там, обрубил бы топором. Эту квартиру я сохранил ради нее. Она потеряла бы все психологические ориентиры, поселившись под высокими потолками османовских хором.
Вуазне: Вы не верите в способность к адаптации, главное свойство рассудка?
– Вуазне пытается перехватить инициативу, – заметил Адамберг. – Он на своем поле: живность.
– И ничего из этого не получится.
– Да, знаю. Я уже дважды просмотрел этот кусок.
Карвен: Лейтенант, моя жена не отличалась большим умом.
Мордан: Что же вас тогда заставило на ней жениться?
Карвен: Ее смех, майор. Я не умею смеяться. Ее смех дарил радость жизни, притягивал всех и каждого, даже этого араба. Это был не вульгарный хохот с раскатами и взрывами, ее смех сеялся крошечными звонкими каплями, напоминая о Сёра, если можно так выразиться.
Мордан: …
Карвен: Мне будет не хватать этого смеха.
Вуазне: Меньше, чем двух миллионов, которые она забрала бы у вас в случае развода.
Карвен: Смех, помогающий жить, нельзя измерить в цифрах. Даже если бы мы развелись – а мы еще не приняли окончательного решения, – я по-прежнему черпал бы понемногу из этого источника.
– Я увидел достаточно, – заявил Адамберг, резко выключив видео.