– Поешьте, – участливо предложил Вейренк, придвигая Вуазне припасенную для него тарелку сыра.
– Спасибо, Вейренк. Извините, это все очень тяжело.
– Их было трое? – снова заговорил Адамберг. – Феномен банды?
– Да. В пикапе – классическая ловушка. Один за рулем, двое выбирают жертву. Водитель останавливается и спрашивает дорогу, двое остальных набрасываются на девушку и грузят в машину. Она отдала мне статью о ее “крестном отце” на случай, если мы захотим его снова расспросить. Это Клод Ландрие, случайный свидетель. Судя по всему, она пока не знает, что его уже нет в живых. Это даже не статья, а просто интервью, где мужчина рассказывает о “страшном шоке”, который он испытал. Оно не представляет для нас интереса.
– На снимке, наверное, его лавочка? – поинтересовался Адамберг.
– Конечно. Кто же откажется от бесплатной рекламы?
– Покажите-ка, лейтенант, – попросил Адамберг. – Интересно, зачем она вам ее дала?
Ничего не понимая, Вуазне вытащил из портфеля старую газетную статью. Вейренк разлил всем по второй порции мадирана, и на сей раз Вуазне с удовольствием отпил большой глоток. Ему полегчало.
– Вы приняли это близко к сердцу, Вуазне, – заметил Вейренк.
– Наверное.
Адамберг сосредоточенно рассматривал старую газетную вырезку и толстое лицо немолодого Ландрие, снятого в его роскошной шоколадной лавке, где продавец в халате суетился за прилавком, обслуживая вереницу покупателей. Комиссар нахмурился, снова открыл папку доктора Ковэра и достал оттуда снимки мальчишек из банды пауков-отшельников, которых фотографировали несколько раз с момента поступления в приют до восемнадцати лет. Вейренк не отвлекал его и не задавал никаких вопросов.
Прошло несколько томительных минут, и Адамберг поднял голову: он улыбался, выражение его лица было почти воинственным, словно он только что вернулся с поля боя. Видимо, он не замечал, что происходит вокруг, а потому с удивлением воззрился на свой полный стакан.
– Это я сам себе налил? – осведомился он.
– Нет, это я, – успокоил его Вейренк.
– Хорошо. Видимо, я не заметил.
Он положил свои длинные широкие ладони на стол, прижав одной газетную вырезку, а другой – фотографии из папки Ковэра.
– Браво, Вуазне! – заявил он.
Он поднял стакан, приветствуя лейтенанта, тот поднял свой, ничего не понимая.
– Вот здесь Клод Ландрие, мы это знаем, – медленно произнес он. – Тут его лавка, продавец, покупатели. Газета вышла через два дня после изнасилования. Фото тоже.
– Тут нет даты.
– Преступление было совершено тридцатого апреля. Первого мая лавка была закрыта, а жандармерия – открыта. Ландрие поспешил туда со списком знакомых своей “крестницы”. Газета вышла второго мая. Фото сделано в тот же день. Присмотритесь повнимательнее: на прилавке стоит букет ландышей, еще свежий. Да, это фото от второго мая. Ландрие наверняка мечтал не о такой рекламе.