Большинство прильнуло к прозрачным стенам вазы, новички робко присоединились.
Да, зрелище было умопомрачительным. Их родной дом, где столько прожито и пережито, теперь безжалостно смят и выбрасывается в мусорное ведро.
Новички оцепенели, но их быстро вывели из этого состояния. Вдруг возник хаос, все стали пихаться и толкаться, пытаясь залезть друг под друга. Новоселы слишком поздно опомнились, что приближается опасность. Рука выхватила из кучи, кого бы вы думали, ну, конечно же, нашу «избранную», которой однажды уже «повезло».
— Уф-ф… — пронесся вздох облегчения, и все постепенно стали вылезать из укрытий. Наступила передышка, и все принялись рассматривать вновь прибывших, а они оглядывались по сторонам.
Марфинька обнаружила вокруг весьма разношерстную публику: много яркой карамели, державшейся дружной кучкой, шоколадные конфеты с дешевыми начинками, были здесь и трюфеля с весьма потертыми боками. Встречались и более редкие экземпляры — остатки былой роскоши, те, у кого внутри суфле, орех и даже коньяк. Помимо этой публики, которая составляла основную массу здешнего народца, попадались уникальные, единственные в своем роде экземпляры, но им, как и всяким индивидуальностям, жилось непросто в этом мире, стремящемся к стандартизации.
Пока Марфинька жалела в глубине души убогих, в гущу толпы выкатился надкусанный и потерявший съедобность пряник и завладел вниманием толпы.
— Так-так. Что тут у нас… «Ассорти», красивое название, но наверняка сплошное надувательство, начинка одна на всех, не правда ли девочки? Хорошо хоть скромны… и на том спасибо. Сейчас я немного познакомлю вас с нашими правилами. Город у нас вольный, но… каждый за себя. Значит так, в момент опасности запрещено зарываться под шоколадные конфеты, они и так в зоне повышенного риска. Понятно? Далее, запрещено срывать обертку и заниматься членовредительством. Запрещено выпихивать кого-либо из вазы без его воли. Никогда, слышите, чтобы вам это даже не приходило в голову, нельзя совершать действия, способные сдвинуть, не дай бог, перевернуть вазу. Поняли? Ну, вот практически все, устраивайтесь… да, самое главное, любое правосудие совершается у нас общим собранием, под моим председательством. Теперь все.
Публика вокруг одобрительно зашелестела фантиками. Пряник, поклонившись, удалился, за ним последовала его свита. Впереди следовали две одинаковые карамели, они расчищали дорогу, зазевавшихся попросту распихивали. И хотя казалось, что Пряник вовсе не одобряет подобного поведения, это была работа на публику.
— Он сам себя выбрал… и сам собою доволен, — раздалось сзади Марфиньки, она обернулась и увидела потрепанную мадам. Держалась она прямо и с достоинством, но ее обертка была так потерта, что с трудом угадывалось ее благородное происхождение.