Без четверти шесть прибежала запыхавшаяся сестра Филди. Я могу ошибаться, но мне показалось, что глаза у нее были красные, как если бы она плакала. Хотя с чего ей реветь? Не она же целый день ползала на четвереньках, оттирая камни мостовой и слушая голодное урчание собственного желудка, со злостью подумал я.
— Ребята, отнесите ведра и щетки в подсобку. Подошла наша очередь в душевую.
— А что, мыться мы тоже отправимся под вашим присмотром? — осведомился один из парней.
Сестра Филди вспыхнула и ничего не ответила.
Мы заскочили в спальню только для того, чтобы взять сменный комплект одежды. Затем сестра Филди привела нас в один из полутемных закоулков дальнего крыла корпуса. Парни друг за другом исчезали за массивной дверью с бронзовыми заклепками. Наконец, дошла очередь и до меня. Переступив порог, я проморгался, чтобы привыкнуть к яркому мертвенному свету, который рассеивался в огромных зеркалах. По полу, покрытому белой плиткой, при каждом моем шаге разлетались клочья разноцветной шерсти. У меня сразу засвербело в горле, точно мне в рот затолкали вязаный шарф.
— Побыстрее, молодой человек, — сварливо произнес невысокий сухопарый старичок в огромных очках, указывая на кресло перед зеркалом. Я сел, и он в два счета обрил мою голову машинкой. Это было прохладно и немного щекотно. Я сперва даже не узнал свое отражение без взлохмаченных черных вихров. На ощупь голова напоминала теперь мамину любимую сумку из замши. И странное дело — избавившись волос, я почувствовал себя легко и свободно, точно сбросил лишний груз. В голове не было ни одной мысли — тихо-тихо и спокойно. Я еще раз провел ладонью, привыкая к новым ощущениям.
— В ту дверь, — направил меня старикан и выглянул за новой добычей.
В следующем зале располагалась раздевалка. Вдоль стен стояли деревянные лавочки, на крючках висела одежда. «Надо как-то запомнить свое место, а то возьмешь чужую одежду по ошибке», — подумал я, озираясь.
В душевой все было в клубах пара. Я нашел свободный душ и с наслаждением встал под обжигающе горячие струи. Отрегулировать температуру было невозможно: вентелей попросту не было — как только в кабинку кто-то входил, срабатывал датчик движения, и сверху била сильная струя. Многие ребята, корчась и подвывая, только наспех ополоснулись. Я же закрыл глаза и представил, что стал межпланетным шаттлом. И сейчас, пройдя сопротивление плотных слоев атмосферы, выйду в открытый космос. И буду парить среди звезд — свободный, огромный, поблескивая серебряной обшивкой.
— Лис, ты идешь? — голос Бруно было еле слышно из-за шума воды.