Как предположил командир, эти существа когда-то были простыми путниками, которых поглотил зеленый туман. Но мне было безразлично их происхождение: каждый раз при одном только воспоминании о слизких объятьях рыхлых рук, меня начинала бить крупная дрожь.
К счастью, когда топи остались позади, выяснилось, что до крепости рукой подать — пара часов быстрого шага — и мы у цели.
Солнце стояло в зените, когда, наконец, перед глазами предстала долгожданная цитадель. Вид у нее был впечатляющий: стоявшая среди равнины, словно гордый риф посреди морской глади, она делила местность незримой чертой — где заканчивались владения Алариса и начиналась земля Атония.
Казалось, можно увидеть разницу невооруженным глазом: во владениях Атония все еще царила зима, не было ни единого проблеска зеленой травы, и лишь одинокие искривленные силуэты деревьев виднелись на горизонте.
Я нахмурилась, не в силах понять причины столь разительных отличий, как в этот момент с крепости раздался предупредительный возглас, на который Ленгли ответил специальным опознавательным кличем.
В тот же миг с тяжелым скрежетом начали открываться металлические ворота, ведущие в крепость.
Артель. Я и сама не заметила, как из моей груди вырвался вздох облегчения. Неужели мы все-таки пришли? И словно в ответ на мои невысказанные мысли, командир радостно промолвил:
— Добрались.
Прошло вот уже две недели с нашего знаменательного прибытия в крепость.
В тот момент мы были так утомлены ночной битвой и сложным переходом через топи, что как только оказались под защитой крепостных стен, буквально без сил опустились на утоптанную поверхность двора.
К счастью, комендант крепости — добродушный здоровяк Ларги — понимая наше состояние, велел разместить нас по комнатам и не тревожить в течение суток. Я с радостью последовала за молчаливым вампиром, который привел меня в небольшую, но неожиданно уютную комнатку. Как выяснилось позднее, в ней еще до войны проживала жена начальника гарнизона, теперь же в ней предстояло жить мне на все время пребывания в Артели.
Не теряя времени даром, я тут же с наслаждением опустилась на узкую кровать и погрузилась в блаженный сон. Несмотря на то, что, как считалось, вампиры не спят, а погружаются в пограничное со сном состояние, в моем случае это был самый настоящий сон. Могу даже поклясться, что образ Алариса не отпускал меня на всем его протяжении.
Когда, наконец, я почувствовала, что силы вернулись, и открыла глаза, первое, что увидела — яркое утреннее солнце, радостно заглядывающее в зарешеченное окно. В ужасе вскочив с кровати, я была вынуждена признать, что за окном давно уже господствовал новый день.