За этими безрадостными размышлениями я и не заметила, как забрела в самую глухую часть парка, вот уже несколько лет старательно избегаемую всеми королевскими садовниками. Слуги пользовались рассеянностью короля, все свое внимание уделявшего лишь войне и только ей, и потому и сад, и прилегавшие к дворцу территории — и даже сам королевский дворец! — обслуживались с откровенной леностью.
Этот лес совсем не походил на излюбленные мной златолиственные рощи, в которых так приятно было гулять осенней порой. Скорее напротив: деревья здесь тянулись изломанными силуэтами к грязно-серому небу, редкие кустики чахлой травы совсем не скрывали пересохшей и потрескавшейся проплешины земли. Если бы не отчаяние, овладевшее мной из-за подслушанной новости, я бы не забрела так далеко.
Остановившись, я растерянно огляделась, отмечая, что в этом унылом пейзаже сегодня было что-то не так. Сломанные ветки, беспорядочные следы лошадиных копыт красноречиво свидетельствовали, что совсем недавно здесь произошла яростная схватка. И это неподалеку от королевского дворца!
Королевской дочери менее всего пристало находиться здесь, и еще менее — делать то, что сделала я, однако чрезмерное порой любопытство всегда было моей слабостью. И главной бедой, как любил приговаривать король в те редкие минуты, когда замечал меня.
Осторожно обогнув ближайшие деревья, я сделала робкий шаг вперед — и потрясенно замерла от увиденного.
В самом центре поляны на пожухлой осенней листве беспомощно распростерлись тела отцовских воинов, навсегда застывшие в причудливых позах смерти. Покореженные доспехи не смогли уберечь своих хозяев, глубокие раны зияли на останках мужчин, и от вида развороченной плоти к моему горлу вдруг подкатил тошнотворный комок. С какой силой нужно было вонзить меч в человеческое тело, чтобы он сумел пробить плотную пластину металла и выйти насквозь?
С трудом оторвав ошеломленный взгляд от воинов короля, я увидела чуть в стороне, прямо на орошенной людской кровью пожухлой траве несколько других тел. Вот только принадлежащих отнюдь не людям, а их главным врагам — вампирам.
Я несмело шагнула вперед, чтобы приблизиться и как следует рассмотреть тех, кем с детства пугают всех человеческих детей, но внезапно пришедшая мысль заставила остановиться: произошедшее недолго пробудет тайной, и совсем скоро здесь могут появиться люди отца, встречи с которыми мне никак нельзя было допустить. Ни к чему было сейчас давать королю лишний повод обвинить свою нелюбимую дочь в непослушании, а то и в попытке измены — в зависимости от того, насколько дурным окажется настроение владыки. А после увиденного мной здесь оно по определению не сможет быть хорошим.