— Все хорошо, Аганий, действительно умелый целитель.
— А Грэд? — впервые я осмелилась произнести это имя. — Венус он…
Но смелости спросить не хватило.
— Брат был всем для него, но то, что он сделал… — Ваалат взял с полочки баночку с пахнущим мылом. — Я не узнаю его, но где-то глубоко внутри понимаю, что значит потерять брата…
— У тебя был брат?
— Да, — вздохнул Ваалат, на миг отвлёкшись от темных дум, и сосредоточился на мытье моей спины: он водил пальцами нежно, но отстраненно, давая мне расслабиться.
Наконец, мужчина продолжил говорить:
— У меня был старший брат, он стал рыцарем света первым. Конечно, это значило отречение от земной жизни, но все же изредка брат навещал меня и даже брал с собой в обитель. Фастор был моим кумиром. Он был лидером! Однако и он допустил ошибку. Когда брат умирал… на моих руках, его меч показал на меня. Я стал его приемником. Но…
— Но? — тихо спросила, просто не зная, что еще сказать, не ожидая его откровения.
— Я не достоин этой роли, он был сильнее, знал, что делать, но когда пришел мой черед становиться рыцарем… — здесь синеокий рыцарь запнулся. — Дарилэя была много лет с нами, но с моим приходом стала сомневаться в силе Лаоссы.
— Ты тут совсем не причем! И я прекрасно ее понимаю, ведь она полюбила…
— Полюбила, — повторил мой синеокий рыцарь, опуская руку. — Но я не смог уговорить, объяснить важность и опасность ее поступка. Грэд прав, говоря, что я не достоин быть главным, и я сам это понимаю, понимаю, что никогда не стану таким как Фастор.
Я растерялась, замечая боль на лице Ваалата. Мне хотелось успокоить, заверить, что это не так, но следующие слова заставили невольно замереть.
— И даже ты, Света, я не смог защитить, не смог выполнить свой долг, но самое ужасное то, что я позволил демонам забрать тебя, весь тот ужас и… даже в стенах нашего дворца ты не обрела безопасности! В этом только моя вина. Я ни на что не способен.
— Посмотри на меня! — решительно положила руки на его щеки, заставляя на меня смотреть. — Ты не виноват, я правда не виню тебя, да было время, когда ненавидела, думала так, ты и сам слышал те мои мысли, но сейчас все иначе. Я верю тебе, знаю, что ты добрый, искрений и достоин быть главным.
Я приблизилась к нему так, что его дыхание коснулось моих губ.
— Я верю тебе, верю и знаю, что ты вернешь меня. Ты истинный рыцарь и только тебе быть предводителем остальных, потому не сомневайся в себе. Никогда!
— А если я не хочу тебя возвращать? — вдруг тихо признался он — Не хочу тебя терять, Света, понимаю, что должен, но как же не хочу. И я прекрасно понимаю Грэда, даже больше чем хотелось, ведь он любил Дарилэю.