Да, ему не нужен был ни талант в развитии, ни регалии, ни звания – лишь меч. Им он все отвоюет и им же он завоюет что угодно, что только есть под взором бескрайнего небо.
Хаджар открыл глаза.
Воздух в его шатре слегка вибрировал, а талисман, недавно “прошедший” внутрь реальности вновь показался. Мерно искрящаяся полоска желтой бумаги кружилась в воздухе. Источая красивый, оранжевый свет, они всем своим видом демонстрировала приближение опасности.
Хаджар поправил свои потрепанные, изорванные и заплатанные одежды. Он погладил спящую, мурлыкающую Азрею, поднял с земли ножны с мечом и вышел из шатра.
– Он здесь? – спросила на ходу завязывающая пояс Сера.
За ней на одной ноге прыгал Неро, на вторую он пытался натянуть башмак.
– Почему обязательно он, – прозвучал женский голос в темноте.
Где-то там, среди теней, притаился убийца клана Топора. Судя по эманациям ауры – не ниже Трансформации тела. Что же, с таким практикующим Хадажру уже приходилось сражаться и в тот раз он был намного слабее.
– Зря вы проснулись, – покачал головой Хаджар, обнажая клинок. – Я справлюсь.
– Но…
Неро опустил ладонь на плечо Сере и взглядом указал за спину. На этот раз девушка не спорила. Она покорно отошла назад и встала позади обнажившего клинок Неро.
– Мне не нужна твоя помощь, Неро. Это моя битва.
– Сколько угодно, дружище, – сверкнула хищная улыбка. – но если ты где-то оступишься – я снесу её голову раньше, чем она располосует твое горло.
Все же чертовски это приятное чувство – ощущать плечо друга в любой, даже самой опасной ситуации.
– Вы все обсудили, дорогие мои?
– Выходи на свет, убийца, – произнес Хаджар.
Он не сомневался, что весь лагерь опять спит мертвым сном. Очередное сонное зелье отправило его отряд в небытие забытья. Неро и Сера не уснули лишь благодаря… демон знает, чему. Хаджару вообще порой казалось, что его друга не берет большинство ядов и снадобий. А почему не уснула заклинательница наверняка знала лишь она одна.
Из тьмы, на свет, вышла женщина. Она не была безумно красива, но достаточно приятна, чтобы не иметь сложностей с мужчинами. Длинные черные волосы закрывали плывущую, будто бы обладавшую собственным сознанием, широкую красную ленту.
Лента служила одновременно и поясом и некоим подобием нити, связывавшим рукояти её кинжалов. Их клинки походили на заточенные стебли прекрасных цветков, а гарды на бутоны.
Длинные, сильные ноги то и дело проглядывались через разрез длинных, шелковых одежд. Она шла босиком, не издавая при этом ни малейшего шума. От неё не пахло ни духами, ни телом. А мгновением позже пропали и эманации ауры.