Здесь истории Южного Ветра обрывались. Ученый не знал, с кем должны были вести постоянные сражения боги. Собственно никто из тех, с кем беседовал Хаджар за время своего путешествия, тоже не знал продолжения легенды.
Все, что их интересовало – что где-то в этом мире существовали шесть техник, изучение которых может сделать их Бессмертным. В богов здесь верили с таким же “усердием”, как и в Лидусе.
– Северянин, – прозвучало рядом.
Хаджар повернулся. Напротив стояла Ильмена. Такая же горячая, как вытащенный из костра уголек. Кинжалы, слегка сверкая, качались около её бедер. Хаджару потребовались пара мгновений, чтобы успокоить сердце и жар, спускающийся чуть ниже пояса.
Подобная заминка не скрылась от женского взора, чем вызвала тонкую, победную улыбку.
Женщины.
Вне зависимости от цвета кожи, с определенного возраста у них появляются одинаковые приемы.
– Миледи, – на Лидусском поздоровался Хаджар.
Девушка слегка скривилась, и улыбка слетела с её лица.
– Ваш язык больше похож на собачье рычание. Как вы вообще общаетесь на нем? Духи пустыни и великие звезды, боюсь даже представить ваши песни.
– Ничуть не хуже ваших, – пожал плечами Хаджар.
Ильмена фыркнула.
– Больше чем бардов, мне жаль ваших женщин. Любовные разговоры на таком грубом языке должны звучать настоящей пыткой.
Хаджар даже не взглядом, а развитым за годы войны чутьем уловил недобрые взгляды, бросаемые в его сторону Шакхом. Не то чтобы Хаджар был самовлюбленным мудаком, но, видимо, ему порой передавалось вечно игривое настроение Азреи.
Внаглую обхватив Ильмену за талию, он придвинул её к себе, второй рукой прикрывая перевязь с кинжалами.
– Я не знаю, за что ты хочешь отомстить мальчишке, – прошептал он ей на ухо, что стороны выглядело весьма интимно и горячо. – но лучше оставь меня в покое.
Подтверждая догадку догара, по его щеке поползла бархатная, теплая ладошка. Ильмена прильнула к нему так, будто бы следующим мгновением их тела должны были слиться воедино.
– Только не говори, Северянин, что тебе неприятно.
Ладонь Ильмены поползла дальше, пока не зарылась в тюрбан.
Губы Хаджара сложились в кровожадную усмешку. В следующий момент девушка вскрикнула и отшатнулась. По её пальцам побежала алая струйка, а из тюрбана Хаджара послышалось довольное, победное рычание.
Азрея терпеть не могла, когда её трогали люди. Исключения она делала только по просьбе своего двуногого спутника.
– Ильмена! – выкрикнул Шакх.
Он не был так же быстр, как и девушка, но достаточно, чтобы в случае настоящей схватки вызвать у Хаджара интерес. Он оказался рядом быстрее, чем многие смогли различить его первый шаг.