К тому же он никого не пускал в свой дилижанс. При этом еды всегда брал на одну порцию больше, чем ему требовалось. Несложно было догадаться, что в его дилижансе обитает третий член семьи.
– А если ты победишь пустынного дракона! – не успокаивалась маленькая девочка. Дочь Зурха. – Вдруг тебе дадут титул!
– Тогда, конечно, я обязательно на тебе женюсь.
Девочка в очередной споткнулась, но Хаджар вовремя её подхватил. Караван вытянулся бесконечной вереницей по самому гребню бархана. В одну и другую сторону уходили многометровые откосы. Стоило только соскользнуть с гребня, как человек кубарем летел вниз.
Даже если в процессе он не сломал себе шею, не утонул в песке, зарывшись в него лицом, то мелких порезов и ран останется немало. В каждую из них забьется песок, что будет вызывать просто немыслимый зуд. Под солнцем, как бы не прятались от него, начнется гноение, а там уж как боги решат.
Ну или насколько хватит денег, чтобы отправиться к караванным лекарям.
– Ура, дядя Хаджар на мне женится! – закричала девочка и унеслась куда-то в обратную сторону, где её уже ждали приятели. Такие же маленькие дети других пассажиров каравана.
Проводив маленького беса, Хаджар на миг встретился взглядом с Зурхом. Высокий, статный, с чистым лицом и острой, черно-седой бородой. Заметив, что охранник смотрят на него, из Зурха будто вытянули стержень.
Его широкие плечи слегка опустились, искры в глазах потухли, а кожа будто посерела.
– Актер, – прошипел Хаджар и отвернулся.
Солнце миновало зенит и караван двигался дневным переходом вот уже почти час. По слухам, которые здесь разлетались быстрее ветра, если караван не доберется до оазиса в течении ближайших трех недель, то цена на воду взлетит втрое. А потом и в десятеро. И тогда люди начнут умирать.
– Северянин.
Как и всегда из тени под ногами Хаджара бесшумно выплыл Эйнен. Такая его техника постоянно вызывала у Хаджара желание ударить клинком наотмашь. Останавливало лишь понимание того, что и в битве с островитянином победитель так же не был определен заранее.
– Ты можешь прекратить это делать? – в который раз спросил Хаджар.
– Как только ты прекратишь слушать ветер, я перестану ходить среди теней, – слегка улыбнулся островитянин.
За месяц совместного пути Хаджар научился различать эмоции Эйнена. Когда у того слегка, едва заметно дрожали уголки губ, это означало – он улыбается.
– Узнал что-нибудь? – перешел к делу Хаджар.
Они шли рядом, делая вид что охраняют караванный дилижанс с бочками с водой. В последнюю неделю Шакар распорядился, чтобы в каждом звене к воде приставили по четыре человека.