– Умеешь дома складывать? – спросил Эйнен.
Островитянин весьма ловко обращался с древесиной… когда это касалось постройки лодок или плотов. Во всех остальных случаях, лысый особыми умениями и знаниями не обладал. Контрабандистам и работорговцам как-то не с руки было строить избы или дома. Да и где их разместишь на палубах.
– Ну, тогда с тебя ловушки.
Эйнен кровожадно улыбнулся. Может пираты и не разбирались в домостроительстве, но вот в умении соорудить смертоносную западню из пары зубочисток и бумаги, им не откажешь.
Друзья перемещались налегке. Все их немногочисленные пожитки помещались в пространственном кольце Хаджара. Оглядевшись и убедившись, что за ними никто не следит, Хаджар мысленно нырнул в черное пространство артефакта. Помимо тела феи, свитка с изображение Черного Генерала и мельчайшей капли эликсира богов, там парили несколько кучек имперских монет, золотых и, что важно, два походных мешка с разнообразным добром.
В них, помимо всего прочего, лежали в том числе и два топора.
Достав их, Хаджар вручил один другу, а второй взял сам. В бытность офицером армии Лидуса, он успел получить достаточное количество нарядов от Догара, их командира, чтобы наловчиться в вопросах сложить не только избу, но и целый барак.
К тому же это было давно. В те времена он находился на ступени практикующего формирования. Сейчас же, будучи истинным адептом, он справиться с задачей в несколько раз быстрее.
Плюнув, по старой памяти, на ладони, Хаджар взялся за рукоять топора и, размахнувшись, одним ударом срубил дерево толщиной в метр. Глаза боятся, руки делают. К вечеру своего первого дня в статусе ученика внешнего круга, хаджар срубил столько бревен, что хватило бы на тренировку всего медвежьего отряда.
За срезанной корой и ветками постоянно приходил Эйнен. Хаджар не знал, что его друг сооружает на подступах к их новому дому, но лысый постоянно просил самому вниз не спускаться. Уверял, что потом покажет безопасную тропу.
Хаджар не спорил. Он был занят.
Одним ударом вбивал в землю трехметровые колья, которые должны были стать сваями для основания. Потом сложил пол, поставил стены, сделал даже горницу и несколько комнат. Дымоход, место для печи, удобное крыльцо и мансарду.
За шестнадцать часов работы Небесный Солдат был способен и на большее, нежели сделать избу, которая могла стать украшением для любого поселка, но у Хаджара не было на то особого желания.
Это место было необходимо не для сна или жизни, а для медитаций и, может быть, просто для осознания того факта, что у них были собственные стены. Чисто психологический нюанс.