Илан молча смотрел на сержанта, он был похож на мяч, из которого выпустили воздух…
— Я провел расследование с начала и до конца, — сказал Беркович инспектору на следующее утро. — И что же меня ожидает в результате?
— Тебя непременно повысят, — пообещал Хутиэли, — но только после того, как ты женишься на Наташе. Зачем холостому новая должность?
— Вообще-то, — сказал Беркович, — я не понимаю язык жестов.
— Я тоже, — сообщил инспектор Хутиэли. — Но другого выхода нет.
— Ну хорошо, давайте попробуем.
— Да уж, постарайся, пожалуйста.
Разговор между сержантом и инспектором происходил поздно вечером в четверг. Завтрашний день был у Берковича расписан по минутам — это был первый его свободный день за две недели, и он давно обещал Наташе, во-первых, пойти с ней к родителям, во-вторых, съездить на пляж, в-третьих, поговорить о сериале, который недавно начали показывать по российскому телевидению и, в-четвертых, просто поваляться на диване, глядя друг другу в глаза и болтая всякую чепуху. Например, о любви. Надо же хотя бы раз в две недели говорить о любви с женщиной, на которой вот уж который месяц собираешься жениться…
Поручение инспектора грозило спутать все эти планы, тем более, что Беркович не ждал от предстоявшего разговора со свидетелем ничего путного. Свидетель, Миха Дорон, был глухонемым от рождения. Ему недавно исполнилось сорок, это был степенный мужчина, который даже жестикулировал с апломбом, которого и не старался скрыть. Он занимал какую-то большую должность в компании, продававшей компьютеры, имел дело с дисплеями, а не с живыми людьми, и потому вовсе не страдал от того, что не способен издать ни одного членораздельного звука. За годы работы он обучился искусству чтения по губам, и потому, хотя и не мог объясниться, но прекрасно понимал все, что ему говорили окружавшие его люди. Его, впрочем, тоже неплохо понимали — простейшие понятия языка жестов были его коллегами изучены и взяты на вооружение. Специалист он был классный, и никто в фирме не считал Дорона обузой.
Проблема заключалась в том, что, по мнению Дорона, он видел человека, который собирался кого-то убить. Дело было вчера вечером, когда по телевидению шла трансляция концерта из парка Яркон. Дорон сидел у себя дома и смотрел, как на сцене беснуются крутые мальчики из какой-то современной рок-группы. Естественно, звуков для него не существовало, и он не очень понимал, отчего публика приходит в такой экстаз при виде полуголых мужских тел, не вызывавших у самого Дорона ничего, кроме отвращения. Реакция зала его, однако, интересовала, и он внимательно всматривался в лица, когда камера показывала зрителей.