Л. впервые увидала близко самолет в Парке Культуры и, когда я попросил ее, прошла под крылом огромной машины, но не стала ей удивляться. Что это? Это война "камня" с безудержным, бесчеловечным движением цивилизации. "Камень" и самолет, однако, в отдельности бездейственны, то и другое получает смысл во взаимном проникновении.
Л. обратит внимание на самолет, когда он будет предназначен для строительства дела любви. Тогда она с благоговением посмотрит на него. Теперь же самолет и не должен возбуждать ее удивления.
Еще я думал о дивной этой находке: как мы друг друга нашли и теперь не перестаем думать друг о друге, хотя все эти дни находимся вместе... Я, подготовленный самой природой, чтобы создать "Песнь Песней", я теперь больше настоящего ничего и написать не могу, как только "Песнь Песней", но это будет истинное чудо, если я ее напишу...
Вся моя поэзия вытекала из утраты в юности невесты, но теперь, когда утраченная нашлась, из каких же родников будет являться поэзия? Я думаю, из благодарности, из жажды славить жизнь и ее возможности: это будет песнь песней, всех песней, бывших на земле до сих пор.
Среди вещей нашлась резиновая куколка, с которойЛ. играла девочкой. Куколка была отброшена без внимания.
-- Можно ли так обращаться с такими драгоценными вещами?
Я отравлена жизнью,-- сказала Л.,-- я не могу к детству вернуться.
Это один из мотивов ее бытия.
Л. говорила, что счастливого в любви своей она сделала меня одного,
А я счастлив,-- ответил я,-- тем особенно, чго ты со мной отдохнешь.
Вечером ходил с Л. в кино смотреть молодежную пьесу "Закон жизни", и я понял, что Л. по юношеской чистоте своего понимания любви есть "комсомолка", то есть базис ее остается таким и на этом основан надстроилось сложнейшее и гениальное здание любви. Отчасти и я тоже такой, мы с ней в этом сошлись.
Вот увидишь,-- сказала она,-- нас когда-нибудь поймут и оценят.
Разнос "Моего Дома" у Ставского. Пришлось после этого выделить из него "Фацелию". "Фацелия" сдана в "Новый мир" как поэма на 2'/г листа, остальное переделывается как дневник "Лесная капель" 41.
Выправляя "Лесную капель", вздумал перечеркнуть один кусочек двумя черточками накрест и двумя параллельными. При этом мне чем-то пахнуло знакомым и бесконечно милым. Так часто бывает, но догадаться -- чем пахнуло -- так и не успеешь: пахнет чем-то милым из детства -- и тут же забудется. Но в этот раз из черточек накрест и двух параллельных сложился мне змей, как я клеил его, бывало, сам из деревянных планочек и листа белой бумаги. Так вот, милый запах сейчас это был мне запах клейстера из пшеничной муки, каким я обыкновенно тогда клеил змея. И было это тому назад больше полстолетия.