Перелистав несколько страниц, Наташа все-таки подняла телефонную трубку и набрала номер.
«Наверняка Боря отключает свой мобильный телефон на время допросов, — подумала она. — Сейчас автомат скажет, что линия временно не работает, и мне придется лечь спать, оставив свои глупые предположения при себе».
— Слушаю, — глухо сказал голос Берковича. — Наташа, это ты?
— Вопрос недоверчивого следователя, — сказала Наташа. — Ты же видишь на дисплее мой номер, зачем спрашиваешь?
— Извини, я сейчас не могу…
— Только один вопрос, Боря. Профессор Бар-Гиора… Он был здоровым человеком?
— В каком смысле, Наташа? Психом он наверняка не был, если ты это имеешь в виду.
— Нет, не это. Может, у него было больное сердце? Или рак? Какая-то наследственная болезнь, что-нибудь вроде Альцхаймера?.. Ну, я не знаю.
— И я не знаю, — буркнул Беркович. — На момент смерти сердце у него было здоровым. Наташа, извини, я… Что ты хотела сказать конкретно?
— Только то, что сказала, — вздохнула Наташа. — Наверное, это действительно глупости.
— Я тебе перезвоню, — сказал Борис, и Наташа услышала в голосе мужа какое-то напряжение.
Когда Беркович в час ночи вернулся домой, Наташа дремала над книгой, а на телевизионном экране бесновался при выключенном звуке какой-то полуголый певец. Старший сержант подошел к жене и поцеловал ее в голову. Наташа вздрогнула и подняла на мужа сонный взгляд.
— Ты у меня гений! — торжественно провозгласил Беркович и положил на колени жене букет красных роз.
— Где ты их взял ночью? — удивилась Наташа.
— Ограбил цветочный магазин, — серьезно ответил Беркович. — Ты была совершенно права, а я оказался слепым, как крот.
— Бар-Гиора покончил с собой? — уточнила Наташа.
— По-видимому, да. Когда ты меня спросила, был ли он болен… Я вспомнил заключение патологоанатома и сказал, что сердце у профессора было здоровым. И вообще — никаких патологий. Но так ли было на самом деле? Я позвонил домой домашнему врачу Бар-Гиоры — номер его телефона был в записной книжке профессора. Тот долго мялся, пока я не сказал, что из-за его врачебной этики могут посадить невинного человека… В общем, у Бар-Гиоры оказался СПИД. Как он подхватил вирус, доктор сказать не смог, да это сейчас и не важно…
— У Брона не было мотива для убийства отчима, а у профессора были основания для того, чтобы избавиться от пасынка, — пробормотала Наташа.
— Да, — кивнул Беркович. — Он был интеллигентным человеком и никогда не пошел бы на убийство. Но узнав, что болен СПИДом… Дни его были сочтены, и Бар-Гиора решил покончить со всем сразу. И с собой, чтобы не мучиться. И с пасынком, навесив на него обвинение в убийстве. По словам Илана, у отчима был ключ от его квартиры, так что взять пистолет и башмаки, а потом положить на место перепачканную землей обувь было для Бар-Гиоры парой пустяков. Он сделал это позавчера днем. Вернулся, открыл в салоне окно, взял пистолет, обернув рукоятку со следами пальцев пасынка платком, и выстрелил себе в грудь. Он рассчитал достаточно точно, ведь в армии Бар-Гиора служил в «Голани» и знал, как убивать… Сознание он потерял полминуты спустя, этого времени хватило, чтобы выбросить за окно пистолет и прижать рану платком.