— Знаю! — воскликнул Беркович, причем возглас его относился не столько к санаторию, сколько к тому, что старший сержант вспомнил наконец, почему лицо попутчика показалось ему знакомым. Ну конечно, его родители — он сам сказал это — были известным лет десять назад дуэтом эстрадных исполнителей Кармазиных, красивые и голубоглазые, Беркович не раз видел их на экране, а как-то и вживую, в театре Эстрады.
Завязался оживленный разговор, Максим (так звали молодого человека) спрашивал о жизни в Израиле, а Берковича интересовали перемены в России. Беседу прервал неожиданный крик стюардессы. Девушка пробежала в сторону пилотской кабины, лицо ее было бледно, как облако за бортом самолета.
Пассажиры повскакали с мест. Не увидев террористов (может, захват?) и не почувствовав запаха дыма (может, пожар?), они громко обменивались соображениями. В салоне появились и прошли к задним рядам кресел стюардесса с одним из пилотов.
— Там что-то случилось? — спросил Берковича Максим. Было видно, что он смертельно напуган, но не хочет показать вида.
— Вроде не падаем, — бодро сказал Беркович и поднялся. — Позвольте, я пройду, посмотрю.
Сосед поджал ноги, и Беркович направился к пилоту, стоявшему у двадцать седьмого ряда, где в кресле у прохода сидел, опустив голову на грудь, седой мужчина. Самолет летел в Тель-Авив полупустым, и кресла рядом с этим пассажиром, сзади него и даже через проход были не заняты.
— Вернитесь на свое место! — резко сказал пилот, обращаясь к Берковичу.
— Я старший сержант израильской полиции, — сообщил Беркович. — Что здесь произошло?
— О Господи, хорошо, я думал, что мне придется самому… — с явным облегчением сказал пилот. — Вот смотрите.
Он отодвинулся, и Беркович увидел на затылке седого мужчины несколько капель уже запекшейся крови. Старший сержант наклонился — у основания черепа можно было разглядеть ранку, нанесенную тонким лезвием или шилом. Жертва даже и не поняла, умирая, что происходит. Мужчина был мертв уже по крайней мере полчаса.
— Сколько пассажиров на борту? — спросил Беркович стюардессу, стиснувшую пальцы так, что костяшки их побелели.
— С-семьдесят два, — пробормотала девушка.
— Он что, сумасшедший, этот убийца? — с недоумением сказал пилот. — Здесь же полно народа! А если бы крик? И ведь увидеть могли, как…
— Нет, — вздохнул Беркович. — Кресла рядом пусты. А удар очень точный, достаточно было чуть наклониться и…
— Орудие убийства! — воскликнул пилот, начитавшийся, видимо, детективных романов. — Нужно обыскать пассажиров, и тот, у кого обнаружится тонкий нож…