Шореш первым бросился к двери.
— Пройдем в кабинет инспектора, — сказал Беркович, когда они приехали в управление и поднялись на второй этаж. — Там есть телевизор с видеомагнитофоном.
— Это еще зачем? — настороженно сказал Шореш. — Давайте я подпишу протокол и поеду по своим делам, я и так полдня потерял.
— Это не займет много времени, — успокоил Шореша Беркович. — Хочу показать один сюжетик.
На экране возник кабинет Реувена Бака, снятый откуда-то с верхней точки. Был хорошо виден стол и сидевший перед ним Шореш.
— Нельзя ли воды? Мне что-то… — пробормотал Шореш на экране, а его оригинал, сидевший перед телевизором, вскочил на ноги.
— Да, пожалуйста, — послышался голос Бака, потом появилась чья-то спина — это служащий встал и вышел из-за стола. Проследив за ним взглядом, Шореш на экране быстрым движением протянул руку, раскрыл ящик, бросил туда конверт и…
— Нет! — закричал Шореш. — Все было не так!
Он потянулся к телевизору, но понял, что ничего этим не добьется, и бросился к двери, которая однако оказалась запертой.
— Да ладно! — сказал Беркович. — Все так и было. Вы попытались обвинить господина Бака в получении взятки. Что скажете?
— Я протестую! — кричал Шореш, понимая, что отпираться глупо.
— Почему ты решил, что он водит нас за нос? — спросил инспектор Берковича полчаса спустя, когда они остались вдвоем в кабинете. — И когда это тебе пришло в голову?
— Он мне сразу не понравился, — признался Беркович. — Это, конечно, не основание, но я начал наводить справки. Не о том, хорошо или плохо работает Бак, а был ли он знаком с Шорешем прежде. Так вот, жена Бака была когда-то невестой Шореша. Бак ее отбил, и Шореш затаил обиду. Выжидал. Он действительно восемь лет стоял в очереди на амидаровскую квартиру, но дело его находилось у другого служащего. А месяц назад оно попало к Баку, и тут Шореш решил, что сможет уничтожить соперника…
— Но это еще не доказательство, — запротестовал Хутиэли. — Бак мог быть и взяточником.
— Мог. Поэтому ночью в его кабинете была поставлена телекамера. Остальное вы видели, инспектор.
— Как тебе удалось получить санкцию прокурора на установку аппаратуры? — спросил Хутиэли.
— Я изложил свои соображения, и он согласился, что в этом есть резон. В любом случае мы получили бы доказательство: либо того, что Бак взяточник, либо — что Шореш негодяй.
— Вижу, — усмехнулся инспектор, — что победа доставила тебе удовольствие.
— А какой в противном случае смысл побеждать? — сказал Беркович.