— Ну что вы! — воскликнул Шореш и аккуратно положил конверт в боковой карман куртки.
Договорились, что старший сержант с двумя переодетыми полицейскими будет ждать в коридоре «Амидара» и без стука появится в кабинете Бака через пять минут после того, как туда войдет Шореш. Убедившись в том, что «взяткодатель» все понял правильно, Беркович отпустил его восвояси и, оставшись один, надолго задумался. Он был задумчив весь вечер, и Наташа решила, что муж болен.
Наутро Беркович встал рано и в восемь был уже в управлении, чтобы проинструктировать Офера и Гиля, с которыми ему предстояло отправиться на задержание.
Без пяти десять трое полицейских, переодетых в штатское, подпирали стену в узком коридоре «Амидара» напротив двери в кабинет Реувена Бака. Клиент, чья очередь была впереди Шореша, долго не выходил, и «взяткодатель» вошел в кабинет лишь в четверть одиннадцатого.
Выждав, как договаривались, пять минут, Беркович толкнул дверь и вошел, Офер и Гиль ввалились следом и заняли позиции по обе стороны от стола Реувена Бака. Тот с недоумением переводил взгляд с Берковича на его коллег.
— Что такое? — сказал он резко. — Что это значит?
— Полиция, — сказал Беркович. — Вот мое удостоверение.
— Он положил деньги в верхний ящик, — торопливо подсказал Шореш.
— Какие деньги? — возмутился Бак. — Вы с ума сошли?
— Откройте, пожалуйста, ящик, — попросил Беркович.
Бак нервно выдвинул ящик стола, едва не уронив его на пол. Конверт, который вчера был передан Шорешу, действительно лежал поверх бумаг. Служащий смертельно побледнел.
— Но я… — пролепетал он. — Это не…
— Откройте конверт, — предложил старший сержант.
— Нет, — твердо заявил Бак, придя в себя. — Это не мое. Никогда этого конверта не видел. Я к нему не притронусь. Открывайте сами, если хотите.
— Негодяй! — воскликнул сидевший напротив Шореш. — Взяточник! Ты еще говоришь, что никогда не видел конверта?
Он потянулся вперед, и Бак инстинктивным движением попытался не допустить, чтобы конверт попал в руки Шореша.
— Не двигаться! — резко сказал Беркович, и Бак застыл на месте.
— Нет, пусть! — кричал потерявший самообладание Шореш. — Путь он это возьмет! Пусть не отпирается! Я восемь лет ждал! А он! У меня трое детей!..
— Помолчите, Шореш, — потребовал Беркович, вытащил из ящика злополучный конверт и, вскрыв, рассыпал по столу банкноты.
Бак будто зачарованный смотрел на деньги.
— Господи, — пробормотал он. — Меня посадят…
— Тебя посадят, кровосос! — воскликнул Шореш.
— Посадят, — согласился Беркович. — Вопрос только — кого именно. Поедем все вместе в полицию, там будем разбираться.