— Цианид. Кстати, где посуда, из которой он пил?
Охайон кивнул на круглый стол, стоявший посреди салона. Здесь лежали игральные карты и стояли три бокала с соком. Четвертый бокал был опрокинут, жидкость пролилась на полированную поверхность.
— Играли в карты? — спросил Беркович у Охайона.
— Да, — кивнул патрульный. — Утверждают, что каждую пятницу играют в преферанс. Сегодня тоже. Форман встал посреди игры, взял бокал со столика у окна, выпил и умер. Живые — в спальне.
Живые действительно оказались в спальне — трое мужчин в возрасте сорока-пятидесяти лет. Уважаемые люди — во всяком случае, если судить по их собственным рассказам. Через час, допросив каждого по очереди, Беркович имел представление о произошедшем.
Квартира принадлежала биржевому брокеру Иегуде Амору, сорока трех лет, холостому. Его приятели Ариэль Форман, менеджер, Хаим Визель, писатель, и Игаль Бен-Дор, художник, приезжали сюда еженедельно и играли в преферанс. Сегодня все было, как обычно. Сели за стол в десять. В полночь сделали перерыв — приготовили салаты с питами, поставили тарелки на столик у окна, там же стояли и бутылки с соками, откуда каждый наливал сам. Все были на виду у всех. И каждый в разное время покидал свое место, чтобы взять питу или налить сока в бокал. Форман взял сок, вернулся к столу, сделал несколько глотков, после чего буквально через минуту глаза у него закатились, он начал хрипеть и умер прежде, чем приехала скорая.
— Мог ли кто-нибудь положить яд в бокал Формана? — этот вопрос Беркович задавал каждому и слышал один и тот же ответ:
— Нет! Бокал стоял перед Ариком, он из него пил все время, а потом в него же и налил сок.
— Значит, — терпеливо продолжал Беркович, — никто, кроме самого Формана, не мог отравить питье.
— Получается так, — удрученно сказал хозяин квартиры Иегуда Амор, которого Беркович допрашивал последним.
— Вы подтверждаете, что каждый из вас все время видел всех остальных?
— Ну… Не все время, безусловно. Выходили в туалет, на кухню. Но в пределах салона — да, все видели всех. Если вы хотите сказать, старший сержант, что кто-то у всех на виду отравил питье Арика, то это, извините, чепуха. Это невозможно. Я бы видел!
— Но ведь вы играли, внимание было приковано к картам…
— Конечно, — кивнул Амор. — Но Арик сам наливал себе сок! Кто его мог отравить? Кто?
— Вот и я спрашиваю — кто? — вздохнул Беркович. — Хорошо, идите пока, подождите в салоне.
Когда хозяин вышел в салон, где присоединился к гостям, мрачно сидевшим за столом в обществе патрульного Охайона, в спальню вошел эксперт Хан.