— Давайте мы это зафиксируем, — сказал старший сержант минуту спустя. — Может, это и не имеет значения, а может…
Домой к Рубину Беркович явился в тот же вечер после того, как навел кое-какие справки и еще раз проанализировал ситуацию.
— Вы это неплохо придумали, — сказал он. — Мотив для того, чтобы расправиться с Маргулиным, у вас был: вы обокрали в прошлом году фабрику, которую охраняли в паре с ним, Маргулин об этом знал и шантажировал вас, верно? Вы пришли сегодня после второго представления, на вас не обратили внимания, да и потом никто не вспомнил, что уже видел вас в тот день. Прошли к Маргулину, убили его, взяли аккордеон и заняли место в кулису. Там ведь полумрак, со сцены виден только силуэт аккордеониста, все думали, что это Маргулин… А после представления сделали вид, что поднялись на сцену из зала. Там было много людей, никто опять не обратил внимания. Вы подошли к Будницкому и стали ждать, когда обнаружат тело. Алиби действительно безупречное, и мне бы ни за что не догадаться, если бы вы не сделали единственную ошибку.
— Какую? — не удержался от вопроса Рубин. — Вы сыграли полечку, и собачкам это не понравилось, — объяснил Беркович.
— Если это инспектор, — сказала Наташа, поворачиваясь на другой бок, — я выключу телефон.
— А если это премьер-министр? — сквозь сон пробормотал старший сержант Беркович, поднимая трубку.
— Если бы премьер-министр звонил своим избирателям в час ночи, никто не стал бы голосовать за него на выборах, — возразила Наташа.
— Борис? — услышал Беркович знакомый голос эксперта Хана. — Извини, что так поздно, но меня тоже подняли с постели. Убийство на улице Карлебах. Мы за тобой едем.
— Одеваюсь, — сказал Беркович, окончательно проснувшись. — Это не инспектор и не премьер-министр, — объяснил он жене, — но все равно придется ехать.
Четверть часа спустя полицейская машина подкатила к подъезду шестиэтажного дома, где Берковича и Хана ждал патрульный Охайон, первым приехавший по вызову.
— Третий этаж, — сказал он. — Убитый в салоне, убийца в спальне.
— Что, — поразился Беркович, — убийцу взяли?
— Он и не думал убегать, — пожал плечами Охайон. — Да и кто бы его отпустил? Правда, неизвестно, кто из троих — убийца, но это уж не моя проблема.
— Ничего не понял, — искренне заявил Беркович.
В квартире был полный порядок — типичное жилище старого холостяка, привыкшего, что каждая бумажка лежит на своем месте. В огромном салоне действительно находился труп — мужчина лет пятидесяти лежал на диване, и по его виду нельзя было сказать, что человек умер насильственной смертью. Эксперт склонился над телом, поднял веки, приоткрыл рот, понюхал, поморщился и сказал: