— Господин Бен-Галь прекрасно меня понимает, — сказал Беркович. — Яд был в сигарете. Вы курите «Кент», но сегодня принесли «Мальборо» — специально для Формана, чтобы дать ему, когда у него кончатся свои. А когда он начал корчиться и внимание Амора и Визеля было приковано к умирающему, вы подняли с пола окурок и… Ну, это понятно.
Бен-Галь попытался подняться, но тяжелая рука патрульного Охайона опустилась ему на плечо, и художник застыл, спрятав голову в ладонях.
— Господи! — воскликнул Визель. — Игаль, как ты мог?..
…Беркович вернулся домой в седьмом часу утра, когда Наташа собиралась на работу.
— Что-то ты нынче рано, — пробормотала она, отвечая на поцелуй. — Забыл что-нибудь?
— Забыл тебя поцеловать! Выпью чаю и завалюсь спать.
— Как? — удивилась Наташа. — А допросы? Горячие следы и все такое?
— А, — отмахнулся Беркович. — Все закончил. Убийца в камере. Представляешь, он подсунул другу отравленную сигарету, потому что тот, оказывается, не дал ему в долг денег!
— Я бы тоже таких травила, — сказала Наташа. — Терпеть не могу жадин.
— И ты на все это смотришь? — с ужасом спросила Наташа. — Каждый день?
Старший сержант Беркович взял из рук жены газету и посмотрел на фотографию мужчины, лежавшего в луже крови.
— Что с тобой сегодня? — с беспокойством осведомился он. — Ты какая-то взвинченная.
— Будешь взвинченной, — воскликнула Наташа, — когда в газетах каждый день публикуют такие фотографии.
— Не каждый день, — философски заметил Беркович. — Между прочим, Израиль по числу убийств на душу населения находится на третьем месте в мире.
— Неужели? — ужаснулась Наташа.
— С конца, — уточнил Беркович. — Спокойнее, чем у нас, живут только в Японии и Голландии.
Он поцеловал жену и надел теплую куртку — день выдался холодным, моросил дождь. Внизу старшего сержанта ждала патрульная машина. Ехали недолго, убийство, о котором репортеры успели проведать едва ли не раньше полицейских, произошло на улице Бограшов в старом доме с высокими потолками и стенами такой толщины, что даже если жертва звала на помощь, никто этих воплей услышать не мог. В доме размещалась гостиница — двадцать номеров. Останавливались здесь, в основном, бизнесмены средней руки или пенсионеры — американцы.
Эксперт Хан ждал старшего сержанта у стойки администратора — грузного мужчины лет пятидесяти.
— Первичный осмотр произвел сержант Крайзман, он дежурил ночью, — сказал Хан, протягивая Берковичу листы протокола.
В номере 17 на втором этаже отеля «Пиккадилли» уже третий год жил Хаим Штраус, американский гражданин еврейского происхождения. Недавно ему исполнилось шестьдесят пять. В Израиле Штраус владел фирмой «хай-тек», а в Штатах — сетью магазинов по продаже электроники. Большую часть времени он проводил в Тель-Авиве, но время от времени возвращался в Бостон, где жили его жена и взрослые дети. В очередной раз Штраус приехал в Израиль две недели назад и собирался пробыть здесь полгода — во всяком случае, так он сказал администратору.