— Ой, — сочувствующе пискнула Настет, забыв на мгновение, что она приревновала Виктора к Исе.
— Я очень сильно плакала… Моя девочка Ася родилась через семьдесят колмисов, вместо положенных ста. Она была совсем слабенькая, и мне пришлось продать нашу плантацию, что бы оплатить ее нахождение в дольмене, пока она не окрепнет.
— Красивое имя, — улыбнулся Виктор.
— Миша хотел назвать ее Анастасия, но это имя очень сложное, поэтому мы решили назвать ее Асей.
Селментка опять заплакала.
Настет, не смотря на слабые протесты со стороны Исы, уложила ее в дольмен.
Саркофаг начал испускать приятное зеленое свечение…
Немного успокоившись, Иса продолжила:
— Меня обманули… Основную часть дланка, в счет оплаты за плантацию, мне так и не передали. Платить за жилье и еду стало нечем, поэтому мне пришлось наняться сборщицей зиу.
— Зачем? — в сердцах воскликнул Виктор.
— Асю … Кормить было нечем… — речь Исы стала замедляться. — Потом началась война… Многие бежали с планеты… И я тоже… Азан согласился нас взять только после того, как я пообещала ему, что попрошу на «Катарсисе» прибежище для него и его родственников, — засыпая, прошептала селментка.
— А где твоя дочка? — спросил Юра. — Ты оставила ее на Вагласе?
— Она… все… время… со мной… Вы… же… ее видели, — еле еле шевеля губами, ответила она и уснула.
Дольмен окончательно погрузил ее в сон.
Юра и Виктор удивленно переглянулись.
— Этой синекожей девочке на вид года два, — констатировал Виктор.
— Я, так понял, что ее дочке сейчас должно быть от роду по земному летоисчислению два месяца, но никак не два года, — произнес Юра.
— Т-с-с-с, — показала им обоим рукой на выход Настет.
V
— Ты ее еще любишь? — спросила, глядя ему прямо в глаза, Настет.
— Глупенькая, я люблю только тебя. Ты моя магирани, которую я безрезультатно искал всю свою жизнь, — ответил Алексич.
Они лежали, абсолютно обнаженные, на широкой кровати в спальном отсеке Виктора.
После того, как сехмет оставила Ису под присмотром своих девочек-служанок, она прямиком направилась в отсек своего любимого и в порыве страсти набросилась на него, как бешенная кошка…
Ласкала она его так, словно в последний раз…
— Она же жила с тобой очень долго. Неужели ты ее не любил? — продолжила задавать вопросы Настет, нежно поглаживая с внутренней стороны его бедра и член.
— Ты еще «маленькая засранка» и ничего толком не знаешь и не понимаешь, — целуя ее в губы, произнес Виктор. — Жить вместе, и любить — это совершено разные вещи.
— Что значит слово «засранка»? — приподнявшись на локтях, заинтересовалась Настет.
— Это… Ну, как тебе сказать, — замялся Виктор, боясь, чтобы его объяснения по поводу этого термина, не обидели ее. — Это значит, что ты очень красивая и молодая.