Я не пил, не употреблял наркотики, я был молод, здоров, у меня были знакомые, друзья, которые, хоть не могли пристроить меня окончательно, но чем-то помогали, я мог работать, я пытался устроиться там и сям, я выжил. А, собственно, жил я в разных интересных местах. Я ночевал в подвале, на складе розничного магазина, где работал сторожем наш давний брат по зороастризму. На стройке, куда устроился разнорабочим, сначала, а потом – снабженцем. Раскладывал свой спальный мешок на эстраде кафе, где мы с ребятами выступали. Да, и в самодеятельном театре жил, укладывался прямо на декорации. Но я прогрессировал, рос. Через несколько лет я занимал мансарду на Литейном проспекте, с видом на аутентичный двор-колодец и романтические петербуржские крыши.
В тот период я занимался рок-н-роллом. Я исполнял свою мечту стать знаменитым музыкантом. Стать рок-звездой. Как всегда, вначале у меня получалось. У меня было музыкальное образование: три класса музыкальной школы по классу фортепиано и пятёрка по «сольфеджио». Я знал не три, а целых пять аккордов на гитаре. Году в 1996-м или около этого из меня вдруг полезла интересная музыка. Она шла непрерывным потоком, вместе со словами для песен. Мне оставалось только ставить разметку, нарезать плотное, как агар-агар, вдохновение на куски трэков. Быстро нашлись ребята для группы, и мы стали петь. Мы стали играть в рок-клубах, а тогда в Петербурге их было несколько: Молоко, Дикая Сторона, чорт их знает, всех не упомнишь. Мы выступали в сборных концертах. Нас заметили. Нас ставили к себе на разогрев «Милитари Джейн» – тот самый, что стал «Пилотом» и «Ленинград» – тот самый, что стал «Ленинградом». Мы выпустили альбом, о котором была рецензия в журнале Fuzz, и рецензия была благоприятной. Мы пели на второстепенных телеканалах и попали в ротацию на радио.
Ещё бы чуть-чуть. Но мы решили сменить концепцию. Мы решили экспериментировать со звуком. И всё пошло прахом. Журнал Fuzz охарактеризовал наш второй альбом так, что после рецензии нам следовало всем троим застрелиться. Собственно, мы так и сделали. Мы рассорились и разошлись по своим углам. Я записал в свой актив попытку стать рок-звездой и провал. Но, чорт побери, это было круто.
Сцена, софиты, гитары, девчонки, вопящие около сцены (потом те же самые девчонки, вопящие в твоей скрипящей кровати), грим, интервью, съёмка, опять концерт. У меня всё было. А потом всё кончилось. И вскоре музыка перестала в меня заливаться и истекать из меня. Просто перестала и всё. И мне совсем не удивительно, что Пол Макартни не сочинил новой Yesterday, а Пинк Флойд не записал вторую «Стену». Просто в тебя перестаёт затекать и вытекать из тебя нечему. И те, которым не повезло, они успевают стать богатыми и знаменитыми и потом всю жизнь поют свой единственный хит, про отель Калифорния, и записывают новые трэки, такие, в общем, неплохие, качественные. И продают альбомы. И ведут телешоу. И ещё что-то делают, чорт побери. Ну а те, которым, как мне, повезло, они выбывают из шоу чуть раньше, чем теряют свой дар.