В каюте было и второе кресло, но в сейчас в нем сидел андроид. Вернее, его эндоостов. В неярком свете искрились изломы разбитого сферического кожуха. Тускло поблескивали металлические детали, очищенные от плесени и других наслоений. В специальных слотах позвоночного столба машины виднелись тысячи нейрочипов, некоторые из них были серьезно повреждены.
– Это Скрипач?
– Да.
– Ганс, ты чего такой мрачный?
– А чему мне радоваться? – Гервет развернулся вместе с креслом, тяжело, исподлобья взглянул на Стожарова. – Сам разве не понимаешь? Я делал ставку на боевые платформы и теперь не вижу выхода. Мне больше нечего противопоставить дикортам.
– Согласен, «Краб» никуда не годится. Но на его основе можно создать эффективный боевой механизм.
– Иван ты пришел пофантазировать? Или позлить меня? Знаешь, за сегодня я уже наслушался разных предложений. От применения контейнеров с биоразлагающим спреем, в качестве химического оружия, до прокладки вдоль трассы высоковольтных линий, чтобы убивать ящеров током, пустив его через воду.
– С Хлоей посоветовался?
– Она категорически против оружия массового поражения. Нам не нужны горы разлагающейся плоти, которые станут источниками болезней. К тому же есть риск непредсказуемых скачков роста других популяций. Разрушить экологический баланс легко, но расхлебаем ли последствия?
– Звучит убедительно и возвращает нас к необходимости создания мобильных сервомеханизмов, способных противостоять исконным формам жизни.
– Иван, а кто их будет пилотировать? Мне в имеющийся срок не спроектировать систему полной боевой автоматизации, задача слишком сложная. Нет, только не говори о прямом нейросенсорном контакте, ладно? Я видел тебя сегодня. Эту технологию следует признать неприемлемой и прекратить использовать! Готов признать, мы перегнули палку, шагнули за черту человеческих возможностей.
– Об этом не тебе судить! – резко произнес Стожаров.
– А кому же? – запальчиво спросил Гервет.
– Мне. Ты просто не понимаешь некоторых аспектов прямой связи человека и машины. Почему в поясе астероидов я мог при помощи нейроинтерфейса пилотировать истребитель, а здесь едва справился с шагающей платформой?
– Не знаю. Не могу объяснить.
– Космос в некоторой степени сродни океану, – ответил Стожаров. – Ощущения такие, словно погрузился под воду и плывешь. Психика достаточно легко адаптируется, ведь человеку свойственно нырять.
– А что не так с «Крабом»?
– Я ползал на четвереньках, – сказал Иван. – При этом уровень обратной связи оставался очень высок. На каждое движение приводов невольно реагировали мои мышцы. Нервная система получала множество неестественных для человека импульсов, что нарушало координацию, вело к промедлениям.