– Глубина снега на плато Бигхорн первого июня была более чем в два раза больше, чем в тот же день в прошлом году, – отозвался он, поигрывая камушком. – Какая-то неделя не сыграет тут большой роли.
Я кивнула, делая вид, что понимаю, что такое плато Бигхорн, или что это значит – что толщина снега вдвое больше, чем в прошлом году. Я чувствовала себя мошенницей, даже просто заводя этот разговор, как болельщица среди настоящих игроков. Будто они были настоящими туристами на маршруте, а я просто случайно рядом оказалась. Будто каким-то образом моя неопытность, незнание ни единой страницы, написанной Рэем Жардином, мой смехотворно медленный темп и моя уверенность в том, что упаковать с собой складную пилу – разумное решение, отменили то, что я действительно дошла до Кеннеди-Медоуз от перевала Техачапи. Будто кто-то принес меня сюда с собой.
Но я все-таки пришла сюда, и я не готова сдаться, отказаться от мысли увидеть Высокую Сьерру. Пока не готова. Это была та часть маршрута, которую я предвкушала и ждала больше всего, жаждая ее нетронутой красоты, превозносимой авторами моего путеводителя и увековеченной натуралистом Джоном Мюиром в книгах, которые он написал столетие назад. Это была горная цепь, которой он дал название «Хребет Света». Высокая Сьерра и ее трехтысячники и четырехтысячники, ее холодные, чистые озера и глубокие каньоны, казалось, и были смыслом всего похода по МТХ в Калифорнии. К тому же пропустить этот отрезок значило устроить себе логистическую путаницу. Если бы я пропустила Высокую Сьерру, то оказалась бы в Эшленде на месяц с лишним раньше, чем намеревалась.
Но я все-таки пришла сюда, и я не готова сдаться, отказаться от мысли увидеть Высокую Сьерру. Пока не готова.
– Я хотела бы идти дальше, если там есть хоть какая-то дорога, – проговорила я, небрежно помахивая перышком. Ноги у меня уже не болели. Они блаженно онемели в ледяной воде.
– Что ж, у нас есть примерно 65 километров, чтобы поиграться, прежде чем прохождение станет действительно трудным – отсюда и до перевала Трейл-Пасс, – сказал Дуг. – Там есть тропа, которая пересекает МТХ и спускается вниз к палаточному лагерю. Мы, по крайней мере, можем дойти до того места и посмотреть, как там дела – сколько там на самом деле снега, – а потом отступиться, если захотим.
– Что вы думаете об этом, Грэг? – спросила я. Что бы он ни сделал, я была готова тоже это сделать.
Он кивнул.
– Думаю, это хороший план.
– Именно это я и сделаю, – заявила я. – Со мной все будет в порядке. Теперь у меня есть ледоруб.
Грэг взглянул на меня: