Вечером капитан Амелин рассказал о случившемся. Доложил, что дело обошлось без потерь, только ранен шофер П.П. Свидорчук. Ранен легко и от госпиталя отказался.
Пока машины разгружались, мы с начальником политотдела решили побеседовать с шоферами, поздравить с успешным боем.
Им предстоит новый путь, поэтому они спешат заправить машины, наскоро закусить. Свидорчук, пожилой, с пышными усами и густыми, лохматыми бровями, уже покушал. Левая рука его забинтована, и он одной правой неумело свертывает «козью ножку».
Подсаживаемся к нему.
— Махорочка есть, Прокоп Прокопыч? — спрашиваю. — Соскучился по крепкому табачку.
Свидорчук протягивает кисет. Сверху в нем — аккуратно нарезанные газетные листочки. Свертываю и себе «козью ножку».
Закуриваем. Просят разрешения и усаживаются вокруг остальные водители подразделения.
— Прокоп Прокопыч, — говорит Шашло, когда шум постепенно смолкает, — а ведь с больной рукой машину вести будет трудно. Подождали бы денек-другой.
— Пустяки, товарищ майор. Разве это ранение, царапина, и все. В гражданскую, помню, одному у нас правую руку оторвало, так он левой беляков рубил. Вот это герой был, я понимаю.
— Вы разве в кавалерии служили? — спрашиваю.
— А как же, — оживился Свидорчук. — В Первой Конной. Панов польских громил. Житомир брал.
— Так, значит, мы с вами еще в двадцатом году вместе служили. Я ведь тоже буденновец.
Начинаются воспоминания. Бойцы с интересом следят за нашей беседой. Постепенно разговор перекидывается на сегодняшние дела.
— В колхоз не тянет, к лошадкам? — спрашивает Свидорчука Шашло.
— В нашем колхозе больше техники, чем коней. Перед войной я на тракторе работал. А домой тянет, это вы, товарищ подполковник, угадали. — Свидорчук опускает руку в карман. Достает что-то завернутое в тряпочку и со вздохом развязывает. — Вот она, землица-то. — Мнет ее пальцами, нюхает. — Тоскует по человеческим рукам.
— Ничего, — утешает солдата начальник политотдела, — теперь уже не долго осталось. Скоро окончательно расправимся с оккупантами, и вернетесь вы к своей земле, в колхоз.
Шашло окинул глазами слушателей:
— Только от всех нас, товарищи, зависит приблизить конец фашизма: и от танкистов и от подвозчиков снарядов. Бои еще предстоят жестокие. Враг сам не сдается, его надо силой поставить на колени. Сегодня вы все отличились. И если чего пожелать вам, то я бы сказал по-морскому: так держать!
Солдаты оживились, им, по всему видно, понравилось пожелание подполковника. А Свидорчук, перекрывая басом шум, с пафосом заявил:
— Можете на нас надеяться, товарищ подполковник. Все домой хотели бы, это уж я точно знаю, по разговорам. Но знайте и вы, никто, даже если отпустят, из части не уйдет, пока с Гитлером не разделаемся.