— Полчаса, и все будет в порядке.
— Муратов, быстро на курган, — показал Казак рукой возвышенность в трехстах метрах, — и наблюдай! А мы все — ремонтировать.
Минут через десять Муратов прибежал назад:
— Товарищ лейтенант, сюда немцы идут.
— Много?
— Человек двести.
— Жаль, работы-то осталось совсем немного, — задумчиво произнес командир. — Давайте все в машину. Может, немцы посчитают, что в ней никого нет, и пройдут. Иначе будем отбиваться. Живыми в плен не сдадимся!
Скоро вокруг танка стали падать мины. Потом по броне зацокали пули.
— Вот, гады, — выругался Чугунов, — теперь работать не дадут.
В смотровые щели видны были темные фигурки врагов, под прикрытием кустарников перебегавших поближе к танку. Минометчики, по всей вероятности, расположились за курганом.
— Ну покосим мы их десятка три-четыре, а остальные все равно подойдут, — тихо проговорил лейтенант, отвечая, должно быть, своим мыслям. Потом, обращаясь к товарищам, сказал: — Вот что, еще не поздно уйти через нижний люк. В двадцати метрах за нами густые кусты, а там и лес рядом. Если быстро идти, то через полтора часа своих достигнешь. — Лейтенант сделал паузу, потом, вздохнув, закончил: — Может, помощь и вовремя поспеет. Так кто хочет пойти?
Вначале ответом было молчание. Затем заговорил Чугунов.
— Я думаю, тебе, Володя, надо идти, — обратился он к Тарасову. — Ты молодой, тебе еще жить да жить.
— Правильно, — поддержал старшину Муратов.
— Нет, не правильно, — возразил заряжающий. — Ты, Сергей, письмо от Нюры получил? Получил! А ответил? Не ответил! Ты должен обязательно ее увидеть и, что бы с нами ни случилось, передать ей, что мы все горячо вас любим и желаем счастья.
Друзья знают о переписке Муратова с девушкой из-под Курска. Познакомился с ней Сергей после освобождения ее села от оккупантов. Молодые люда полюбили друг друга. Нюра написала, что будет ждать своего суженого до конца войны и еще сколько угодно.
Постепенно переписка захватила и членов экипажа. Писем ждали с нетерпением, читали вслух, отвечали сообща. И Нюра заочно была знакома с товарищами Муратова.
Все это моментально промелькнуло в сознании лейтенанта.
— Сережа, — сказал Казак прерывающимся от волнения голосом, — действительно идти нужно тебе. — Жестом он остановил попытавшегося было протестовать товарища. — И не возражай, не поможет! Я только вот что хотел сказать на прощание. Обманывать себя нечего, скорее всего, мы больше не увидимся. Жалко, конечно, умирать так рано и так нелепо, но что поделаешь? Передай от нас привет всем товарищам. Кланяйся Нюре, а мы желаем тебе и ей дожить до полной победы. Ну, прощай!