Работать стало довольно опасно, за каждое написанное или произнесенное слово могли спросить. Да с пристрастием. Несколько раз мне пришлось столкнуться с агрессией толпы на митингах. Но я делал свою работу, и делал ее честно, максимально объективно описывая происходящее на страницах газеты.
Итак, к началу лета журналистский круг в Луганске изменился — одни уехали, другие приехали. Остались некоторые местные. Мы каждый день ходили на пресс-конференции в Луганскую облгосадминистрацию, где теперь находилась база главы Луганской народной республики Валерия Болотова. Кроме него также выступали другие лидеры восстания на Луганщине. Ежедневно новые события сыпались на наши головы как из мешка. Сообщения об обстрелах, обращения к Российской Федерации и так далее. Каждый прожитый день вмещал в себя неделю событий в обычном жизненном режиме.
Российские журналисты уже примелькались, многих я запомнил в лицо, иногда мы здоровались. Помнил я и Антона Волошина на этих пресс-конференциях, у меня остались фотографии с ним, он случайно попал в кадр. Мы не были знакомы и никогда не общались. Однако я помню оператора ВГТРК Виктора Денисова. В один из июньских дней мы стояли возле здания Луганской администрации в ожидании, когда нас туда пустят. И вот разговорились в компании. Он мне показался очень хорошим и по-детски открытым человеком, о чем-то увлеченно рассказывал. Если не ошибаюсь, он бывал по работе в Сирии в предыдущие годы, а также в других горячих точках.
В общем, знакомство с российскими коллегами было более чем шапочное. Но… но весть о гибели ребят, с которыми виделся почти каждый день на протяжении нескольких недель… она не могла не потрясти меня.
В тот же день в плен попала Надежда Савченко. Российские правоохранители обвиняли ее в гибели журналистов телеканала. В прессе сообщили, что участница добровольческого батальона якобы под видом беженки пыталась попасть на территорию страны. Хотя это вызывает большие сомнения. История темная, но не принципиальная, если честно.
По информации правоохранителей, именно из-за наводки Савченко погибли Волошин и Корнелюк. Показали, как она выглядит. И в этот момент наводчица запечатлелась в моей голове, ее образ я поместил в отдельную небольшую комнатку моей памяти. Здесь находились снимки всего пары человек. На самую высокую полочку я поставил фотографию Савченко, после чего закрыл плотно дверцу с надписью «Зло».
* * *
Каждый день подобно сотням моих земляков, покинувших дом, я просматривал ленты новостей, читая о том, куда попали снаряды, кто захватил какой населенный пункт. Лена старалась оторвать меня от этого, заставить заняться более насущными вопросами благоустройства и определения дальнейших планов. А я упорно возвращался к сайтам, смотрел выпуски новостей. Самым тяжелым были разговоры с родителями, связь тогда еще работала. Я безумно хотел, чтобы они не ждали до последнего и пересидели эти тяжелые обстрелы вместе с нами, здесь, у бабушки. Но они стояли на своем — дом покидать не собирались ни при каких обстоятельствах. И словно мантру повторяли: «У нас все хорошо». Наверное, это их и спасало.