Я постою пока здесь, а то вдруг ты поймёшь, что я видел твоего любовника. Тебе пока не нужно об этом знать. Заодно успокоюсь и приду в себя, возьму под контроль свой гнев и научусь улыбаться как ни в чём не бывало, как это умеешь ты, как это умеет твой любовник.
— Молодой человек, всё в порядке? Вы здоровы? — спросила какая-то случайная прохожая.
— Да-да, всё нормально, не волнуйтесь, — пролепетал я и направился, пошатываясь, к себе домой.
Представляю, как ты перепугалась, когда услышала поворот ключа в замке. Наверное судорожно оглядывалась по сторонам: вдруг твой любовник оставил след, который ты не успела спрятать? Наверное вздрогнула от мысли, что было бы, вернись я десятью минутами раньше.
Я тоже представлял себе, что мог увидеть здесь, что происходило в моей квартире, на нашем брачном ложе каких-то десять минут назад. Представлял — и сам дивился парадоксам своего воображения. Эти картины были мне отвратительны, но одновременно с этим доставляли какое-то сомнительное удовольствие, так что я не мог от них оторваться. Меня подташнивало от отвращения, но в то же время слегка трясло от какого-то экстатического восторга.
Я уже был другим человеком. Я не ожидал от себя таких мыслей. А ещё меньше ожидал от себя, что смогу при этом не подавать виду, прикинуться, что всё как обычно. Если бы ты ожидала увидеть эти изменения во мне — наверняка бы увидела. Но ты не ожидала и не увидела. Точно так же и я не заметил бы твой испуг, если бы не пытался его разглядеть. Но я пытался и заметил. Какой бы талантливой актрисой ты ни была — ты не готовилась к роли и не смогла скрыть до конца, что у тебя мурашки пробежали по всему телу, потому что ты чуть было не попалась.
— Привет, дорогой! Почему так рано?
— Вот, сделали всё раньше времени и разошлись. Ты не рада?
— Конечно, рада, любимый!
Это было особенно возбуждающе: мы оба одновременно врали друг другу. И наше взаимное враньё сплеталось в тугой морской узел. Она думала, что я ничего не знаю — а я знал, но не лишал её этого приятного заблуждения. Она думала, что у неё преимущество, ведь она знает то, чего не знаю я — а на самом деле всё было с точностью до наоборот. Это уже почёсывало моё воспалившееся самолюбие. У меня был немалый шанс выйти победителем, нанести сокрушающий ответный удар. Ведь она не знает, что я всё знаю. Она не ждёт моего ответного удара. И это значит, что у меня неограниченное время на раздумья и подготовку своего реванша.
Всё было как всегда. Она была со мной даже нежней, чем обычно. Якобы потому, что рада моему раннему возвращению, возможности побыть со мной лишние минутки. Она приготовила мне вкусный обед. Обожаю, как она готовит! Мне будет страшно не хватать её стряпни! Но каким же цинизмом надо обладать, чтобы ласкать меня глазами, словно Джульетта своего Ромео, изображать такую неподдельную страсть и преданность, такую трогательную заботливость и внимательность — при этом почти ежедневно пуская в свою постель (в нашу постель!) чужого мужика! Какая же стервозность может прятаться в таком пушистом зверьке (как я её ласково называл)! Как же я умудрился не заметить такую бездну порока, сокрытую под маской благородства и порядочности? Как же я умудрился жениться на такой бессердечной твари?