Больше в комнате не было ничего.
Возле постамента копошились какие-то люди, по-видимому, сотрудники студии. Молодая девушка в голубом рабочем комбинезоне и садовых перчатках волокла по полу большой мешок, наполненный, как показалось Малколму, чем-то вроде опилок: мелким, мягким. Стройный смуглый юноша в такой же робе подметал пол, еще три женщины устанавливали и настраивали аппаратуру: несколько камер и мощные осветители по разные стороны от сцены. Одна из них, заметив вошедших, бросила своё занятие и вышла им навстречу.
— Добрый день, Виктория, главный оператор.
Спутницы Малколма по очереди пожали ей руку. С дамой без очков, что так уверенно ориентировалась в здании киностудии, главный оператор определенно была уже знакома, они взглянули друг на друга многозначительно — словно сообщили что-то без слов, и обменялись короткими приветствиями, а второй даме Виктория, очевидно, представилась впервые.
— Марта Брей, продюсер рекламных роликов, агентство «РичЧиф», — отрекомендовалась та в свою очередь.
Теперь Малколму наконец-то удалось разобраться кто есть кто. Продюсер была в солнцезащитных очках, здесь, в помещении, она подняла их на лоб, а режиссер постоянно теребила пристегнутую к поясу джинсов оригинальную деревянную цепь с крупными звеньями. В этой её невротической привычке, в нарочитой резкости тона, которым эта женщина давала указания бегающим вокруг людям, в красивом, но как будто потухшем лице, в широких худых плечах — в всём её облике чувствовалась какая-то ущербность, будто бы она сама не знала за собой никакой силы или власти, но пыталась утвердиться в собственных и чужих глазах…
— Марта, Эдна… Минут через десять можно будет сделать пробный дубль, — сообщила Виктория. Стройная. Лет тридцати пяти. С четкими рублеными чертами длинного лица. От нее тонко пахло молотым кофе.
К Малколму тут же подскочил здешний визажист, ухоженный молодой парень с крашеными волосами до плеч. Он критически осмотрел юношу, завистливо вздохнул, слегка провел пуховкой по щекам и лбу Малколма, полюбовался, помахал еще какой-то толстой кисточкой, поцокал и остался весьма доволен результатом.
— Надевай костюм, — перед Малколмом развернули белоснежную рубашку и черные кожаные брюки, — не застегивайся наглухо, зрителя нужно немного подразнить.
— Поднимись наверх и встань рядом с машиной, — велела ему Марта Брей, когда он закончил с переодеванием, — мы глянем, как вы смотритесь вместе…
Малколм забрался по монтажной лесенке и робко приблизился к безупречно отполированному сверкающему автомобилю, — неееет, так не пойдет, — режиссёр замахала руками, — веди себя свободно, тут тебе не музей, представь, что это твоя машина, владей ею, распоряжайся…