— Но как они попали на крышу? Ведь выход на неё всегда закрывался на замок.
Оперативник выяснил, что за день до случившегося на крыше работали антеннщики. Это они забыли закрыть выход на замок и не вернули ключ в Управляющую компанию. Сотрудники УК только в новом году повесили другой замок на дверь. А старый — был обнаружен на крыше в ходе следствия.
— Получается, что эту девушку полгода никто не искал?
— Она приехала работать сюда из другого города. С родителями у неё были плохие отношения, поэтому они её не искали. Полиция сама нашла родителей, когда выяснила, кто она такая и откуда приехала. А почему ты не спрашиваешь о других жертвах Горнича?
— Жду, когда ты сам мне расскажешь о них.
— Душегуб показал на следственных экспериментах места расправы над ними и их захоронений. Как ты помнишь из видеоматериала, одних девушек он сбрасывал в реку, других — закапывал. Оказывается, первую жертву прибило к берегу, и родители смогли похоронить свою дочь. Но убийцу тогда не нашли. Во время ареста, у него в кармане был обнаружен электрошокер. Позже он признался, что сначала обездвиживал жертвы с его помощью, потом жестоко избивал, надевал им удавку на шею и сбрасывал в реку или закапывал полуживыми. Если бы я открыл тогда дверь, то был бы тоже обездвижен электрошокером и не смог бы тебе помочь. Твоя интуиция спасла нам обоим жизнь. Но он всё равно расправился бы с тобой позже.
— Догадываюсь, — с волнением в голосе произнесла Вера. — Хорошо, что я решилась отправить зажигалку в полицию. Если бы ты знал, как мне не хотелось этого делать! Ведь в записи фигурировали кадры издевательств надо мной. Это было больно и унизительно.
— Кстати, — вспомнил Глеб, — полиция намеревалась вызвать тебя в Москву для дачи свидетельских показаний. Но и я, и твоя мама просили не тревожить тебя, не ломать твою карьеру. Дать тебе отдохнуть от всего этого. Мы упирали на то, что в конечном результате ты осталась жива, а преступлений на «вышку» Горнич и так совершил достаточно. Между прочим, психиатрическая экспертиза ему была проведена. Его признали вменяемым.
— Моя мама знала о процессе над ним?
— Знала, она тоже была неоднократно опрошена. И в суде мы с ней присутствовали не единожды.
— А мне она об этом по телефону ничего не рассказывала. Вероятно, решила не расстраивать меня.
— Теперь тебе, Вера, нечего бояться. Ему дали пожизненный срок. Возвращайся в Москву, если хочешь.
— Хочу, — выдохнула она. — В Германии хорошо, но дома лучше. Через год у меня заканчивается контракт с моим работодателем, я вернусь и начну искать работу.