Я решила больше не спорить на эту тему. Опыта семейной жизни не имела, время подскажет, как нам дальше жить.
Мы с Владимиром были уверены, что после торжества, посвящённого нашему бракосочетанию, Сергей непременно уйдёт с Таней к ней домой и останется у неё жить. Но этого не произошло. Он проводил её до подъезда и попрощался. Теперь уже не выдержали нервы у моего мужа, когда он узнал об этом.
— Не понимаю его! — разозлился он. — Чувствую, что мне надо с ним потолковать по душам и кое-что объяснить, если он сам этого не понимает!
Владимир позвонил другу и сообщил, что через полчаса приедет к нему.
Я старалась не вмешиваться в это дело. Не потому, что я не сочувствовала своей подруге. Просто считала, что человеку нужно пережить действительность, свыкнуться с ней. Кроме того, я очень уставала. Наш Андрейка, так назвали мы сына, отнимал у меня много сил. Я не высыпалась. К тому же мне приходилось одновременно привыкать к семейной жизни. Это тоже давалось мне нелегко. Всю жизнь жила в своё удовольствие, а тут мне, ещё не совсем окрепшей после родов, пришлось заботиться сразу о двух мужчинах и к обоим приспосабливаться. Молодым девушкам это удаётся гораздо проще, чем в мои тридцать три года.
* * *
Меня удивляло то, что Татьяна сама не предпринимала никаких попыток объясниться с Сергеем. Во всяком случае, мне она об этом ничего не говорила.
Однажды я решила пригласить Вавилова в гости и рассказать о моём знакомстве с Ниной Васильевной и о том, что она мне рассказала. Но потом, вспомнив, что она собиралась иначе объяснить своему мужу причину рождения их внука чернокожим, решила не делать этого.
К вечеру вернулся мой муж.
— Ты знаешь, — произнёс он, — я не стал ничего объяснять Сергею. Время для моих нравоучений сейчас не подходящее. Он, оказывается, звонил своей матери. О рождении общего с Таней ребёнка он ей пока не сказал. И вообще с ней ничего не обсуждал. Нина Васильевна сейчас находится в больнице с инфарктом, и говорить много с ним не смогла. Но просила найти Дашу. И сказала: «Прости, Сергей, я должна была тебе сказать раньше о том, что причина рождения Максимки чёрным находится в твоих генах».
Теперь он ходит чернее тучи. Не знает, как выйти из сложившейся ситуации. Получается, что он обидел обеих матерей своих сыновей. Считает, что, прежде всего, должен найти Дашу, попросить у неё прощения и поступить дальше так, как потребует она. Если брошенная им жена потребует восстановить семью, он это сделает. Правда он признался, что душа его теперь больше лежит к Татьяне. Но больше всего у него срывает крышу оттого, что от него родятся чернокожие дети. Он не имеет ничего против чёрных людей. Просто это как-то не вяжется с его обликом. Он своих детей представлял иначе.