В полвторого ночи группа поздних туристов из Ахтубинска склонилась над неподвижным человеком. Девушка, больше похожая на богиню плодородия, держала голову пострадавшего у себя на коленях, прикрывая его от возможных ещё больших невзгод своим тёплым бюстом. Ладо открыл глаза:
— Об-эри-уты, — еле слышно прошептал он. — Обэ-ри-уты! — повторил он по слогам.
— Обэриуты — негромко пробурчал под нос Белов. — Что вы мне голову морочите?
И ничего никому не сказав, отправился спать домой: уже полвторого, а завтра в шесть. Много работы.
Все были заняты друг другом, когда в гостиную ввалился потрепанный Ладо, поддерживаемый милой, обширной незнакомкой.
— ОБЭРИУТЫ! — провозгласил он. — Всё хорошо! Это Маруся!
Всё началось в Москве, когда в роддоме у метро «Университет» открыл глаза Старичок По, но не на что ещё было смотреть: по холмам гулял ветер, ни метро, ни Белой Москвы, ни серого цвета семидесятых. Стены и потолок палаты, потом стены и потолок его комнаты. Точнее история Москвы началась, конечно, с кулинарии на юго-западе, она была здесь с самого начала. Тысячи глаз видели её, тысячи людей ели эклеры из неё и разносили их по свету, и из них прорастали цветы с частицами этой самой кулинарии, бесконечный круг расходился по земле, набирая силу, но всё равно в один школьный учебный день она исчезла. «Пожар! Кулинария горит!»
В школьной иерархии первый класс занимает самую высокую позицию, и со временем люди первого класса скатываются всё ниже и ниже по лестнице, пока не оказываются в классе последнем — самом низшем в классификации, и за полной никчёмностью изгоняются в какую-то другую жизнь, и вспоминать о них уже совсем никому не хочется. Это же был класс второй, полный надежд, что ничто и никогда не меняется навсегда. Именно потому новость о пожаре повергла Старичка По, учащегося второго класса «Б», в некоторое замешательство. Кулинария, конечно же, может гореть и даже в некотором смысле должна время от времени это делать, но что же останется завтра после неё и где теперь купить запланированный на вторую половину дня вкуснейший и незыблемый эклер? Отличная второклассная крамола засела в голове По и закрепилась в ожидании дальнейших событий. На ближайшей же перемене в изучении наук он отправился смотреть, что же происходит там, а там уже дымились осколки и остатки котлет и пирожных в выгоревших витринах. Стен не было. Крашеной синей двери не было. Пожар был уже потушен, но что осталось? Пока всё было крайне интересно и, вдоволь напитавшись дымом и зрелищем, По отправился на занятия, а потом прямиком домой. Слишком много впечатлений. В последний раз столь сильные впечатления одолевали его при переносе палатки «Табак» на десяток метров правее её прежнего положения. Он чувствовал себя старожилом, и что-то неосознанно щемящее теребило сердце, но у школьников второго людского класса сердце не предусматривается устройством, и он отбросил эти странные вещи в сторону и твёрдо шагнул к палатке с надписью «Квас». На следующий день бульдозер снёс остатки бывшей «Кулинарии». Периметр фундамента ещё несколько дней чертил свою линию, после здесь был положен новенький горячий асфальт, и всеобщими усилиями образовалась пустота.