— Комары! — заявил он, пританцовывая в пояснение своей мысли. — Там комариный инкубатор. Если пойдете туда, то без меня!
— Ладно, ладно, сейчас об этом речи нет, — примирительно сказал сэр Рудри.
Поразительно, подумала миссис Брэдли, насколько лучше он выглядит после краткого пребывания дома в Афинах.
Отряд сошелся для второй за день трапезы, и из опасения диких кабанов — о которых с ужасом упоминала Кэтлин, — было организовано дежурство молодых людей по очереди. Кэтлин сказала, что хочет спать в деревне, что там есть гостиница, что они проходили через ее двор по пути от железной дороги. С некоторым трудом ее удалось уговорить остаться с отрядом.
— Но послушайте, — говорил Иэн, — вряд ли мы захотим все спать в общей куче. Кабанов, я думаю, бояться нечего. Идите каждый кто куда хочет, Кэтлин рядом со мной ничего не грозит. Можем спать в проходе в театре. Это почти то же самое, что в доме.
Было решено, что мальчики и миссис Брэдли тоже будут спать в укрытии. Остальные распределились как хотели — в проходах театра или поблизости к ним. Все на расстоянии человеческого голоса друг от друга.
Последний факт, обнаруженный путем драматическим и пугающим, открылся в час ночи. Внутри прохода было черно и царила угнетающая атмосфера, как в склепе. Каменная кладка, очень тяжелая, сходилась наверху сводом, и весь проход представлял собой сводчатый туннель, открытый с двух концов. Имелись дверные проемы, ведущие в зону театра, для которого они образовывали пространство за сценой. Миссис Брэдли чувствовала, как другим неуютно, и хотя мальчики вскоре заснули, ее не удивило, когда Иэн начал метаться и стонать, а Кэтлин — бормотать во сне. Когда эти двое успокоились, проснулся Айвор, вылез из мешка и подполз к ней.
— Не нравится мне здесь, — сказал он. — Тут ничего нет плохого?
— Абсолютно ничего, дитя мое, — утешительно проворковала миссис Брэдли.
— А здесь не убивали людей? Римляне?
— Нет, не здесь, дитя мое. Это была арена для зверей.
— А я думал…
Но он так и не сказал, что он думал, потому что вдруг с противоположного конца прохода донеслись бормотание и вопли. Айвор, от этих звуков тут же вернувшись в младенчество, бросился в объятия миссис Брэдли, вцепился в нее в приступе мучительного страха, дрожа и в испарине, как перепуганный зверек.
— Иэн! — завопила Кэтлин.
— Что там такое? — крикнул сэр Рудри.
Александр Карри громко и яростно выругался, попытался вылезти из мешка, но это получилось не сразу, и он пополз, запутавшись в мешке ногами, наткнулся головой на стену в темноте, еще раз выругался, протянул руку и вцепился в Стюарта и Кеннета, которые, прижавшись к стене, готовились дорого продать свою жизнь.