— В намордниках надо таких сук водить.
— Тебе самому намордник надеть надо! Она никого в жизни не тронет, она умная в отличие от тебя…
Начинается обычный в таких случаях гвалт, женщина, ясное дело, не скоро успокоится, но это ее проблемы, в перепалку Женька вступать не намерен…
Машина, старый знакомец серебряный «Форд», стоит в условленном месте, мотор работает, дверца открыта, поехали…
Четыре с половиной минуты ушло на дорогу.
— Дура, — возмущается Жук. — Я псов вообще ненавижу, а эта без намордника и следом бежит, как не отогнать, а? А она лай подняла.
Жук, наверное, ожидает, что Зырянов как-то прокомментирует происшествие с собакой, но Женька решил по-другому. Пусть это просто на ум пойдет. Ризеншнауцер был в стороне от них, копался себе в снегу и дела ему не было до двоих прохожих. Жуку зачем-то понадобилось, чтоб на них все обратили внимание…
«Или он действительно без всяких мыслей запустил снежок? Или я стал паниковать?..» Одна и та же фраза все чаще лезет в голову.
— Все, приехали. Вот он, вход в баньку. — Жук посмотрел на чердачную дверь, едва видную отсюда. — Мыться с Тихониным будет один из наших, он же организует перекур, постарается, чтоб объект стоял вот здесь, на этом самом месте.
Жук стал справа от входа, у ствола небольшого тополя.
— Нет, — сказал Зырянов. — На фоне дерева не пойдет, в четыре уже начинает смеркаться, мы увидим сплошное серое пятно.
Двери бани открылись, выпустили трех краснолицых распаренных мужиков.
— Как вода? — спросил Жук, вытаскивая пачку сигарет.
— О, блин! — Один из них потянулся к предложенной сигарете. Жук словно бы случайно поскользнулся, сделал пару шагов вправо. Любитель покурить задарма таким образом тоже поменял позицию и стоял теперь на фоне белой стены. — Что надо — и вода, и сервис. Мы уже решили, теперь будем только сюда ходить.
— Мы тоже, — сказал Жук.
— Дороговато, — буркнул другой из троицы.
— Да брось, блин, тебе бы плакаться о деньгах, — презрительно бросил любитель курить чужие.
Третий тоже вмешался в разговор:
— Дешевле, конечно, из шайки на себя кипяток горстями плескать и чтоб родная жена Маша спину мочалкой терла. А тут…
Дверь снова открылась, вышел низенький абсолютно лысый человек в белом халате. Посмотрел на Женьку, Жука, сказал:
— К вашим услугам. Там уже все готово.
Своих клиентов, подумал Зырянов, он, наверное, угадывал безошибочно. А может, просто знал Жука, знал, в какое время тот придет и с кем.
Парилка была так прокалена, что поначалу у Женьки захватило дух. Через минуту пот стекал уже по нему ручьями.
— В среду в четыре дня Тихонин будет стоять точно там, где я зафиксировал краснорожего, годится? — спросил Жук.