— Ладно, — согласился Макаров. — В машине, значит, мог сидеть чеченец. Мог — сослуживец…
— Не обязательно сослуживец. Скажем так — сокамерник. Тот, кто действительно встретился с Сокольцовым в плену и был освобожден или бежал. Узнать он тебя, конечно, не мог, если бы рядом с ним не был Володарский. По той же причине я не исключаю, что вместе с бывшим спортсменом глазел на тебя через лобовое стекло «Москвича» мародер, вытащивший документы убитого сержанта, когда того засыпали с другими бойцами в какой-нибудь траншее. Вот сколько у нас вариантов.
— Останется один, если припереть к стенке Тихонину. Она-то видела, кто находился в машине!
Кто-то из бомбардиров так стукнул по шайбе, что та вылетела со льда на берег и упала под ноги Шиманову. Омоновец молниеносно вдавил ее в снег, тут же носком ботинка засыпал сверху и пошел дальше как ни в чем не бывало. Растерявшиеся хоккеисты недоуменно вращали головами, не поняв, куда делась их шайба.
— Ты чего это? — спросил Макаров.
— А ничего, бля. Следственный эксперимент. Кто докажет, что я эту шайбу брал? А я могу сказать, где она, а могу и не сказать. Ты — мой друг, человек заинтересованный и меня не сдашь, правильно?
Мальчишки, ковыряясь в снегу, отходили все дальше от цели. Шиманов нагнулся, достал шайбу и бросил ее на лед.
— Спасибо, дядя!
— Видишь, меня еще и поблагодарили, вместо того, чтоб обматерить. Так вот, Олежка, Анастасия Тихонина шайбу тебе не кинет. Она может сказать, что вела машину сама, а ее манера садиться за руль со стороны сиденья пассажира никого, бля, не касается. Она может еще сказать, что в тот день вообще не выходила из дома. И еще она может обвинить тебя в преднамеренной клевете, если ты начнешь ей толковать о каком-то там мужчине, сидевшем в салоне «Москвича». В конце концов, и скорее всего, эта женщина просто откажется отвечать на твои вопросы. Ты не подумал о таком варианте?
Некоторое время шли молча, потом заговорил Олег:
— Ерунда какая-то получается. Случайная встреча на ночной трассе — и посмотри, какой снежный ком из нее накатался.
— Никаких случайностей — все закономерно, Олежка. История ведь началась немного не с того, о чем ты говоришь. Ты решил набить морды подлецам. А подлецы никогда и никому этого не прощают, иначе бы они не были подлецами. Отсиделся бы тогда в салоне — и все бы утряслось.
— Не все. Базаров бы машину потерял.
— Ну, мы сейчас не о нем, а о тебе говорим. О твоих проблемах.
— А ты бы что, остался на моем месте в салоне сидеть?
— Я, Олежка, на своем месте, как уже говорил тебе, совершил нечто подобное. Вышвырнул из вертолета багаж высокого начальства. Хотя это к делу не относится. Вернемся к твоему Сокольцову. Скажи, он не мог просто драпануть с поля боя?