— Я позову сейчас через балкон соседей, — сказал таксист. — Пусть милицию вызовут.
— Погоди, Степан Ильич.
Зырянов накрыл ладонью уставшие глаза. Надо все попробовать рассмотреть во взаимосвязи, как учили в училище.
Топорно действовал тип в сером, поэтому Женька его вычислил.
Не лучше вели себя преследователи на белой «пятерке». Их заметил не только он, разведчик, но даже таксист.
Далее — выстрел в стену. А пистолет действительно ведь не рогатка, оружие имеют те, кто мало-мальски хотя бы им умеет пользоваться.
Теперь вот — растяжка. Точнехонько через дверной глазок пролег провод. И граната укреплена так, что ее видно. Очередная их промашка? А не много ли?
Перебор получается с халтурой, явный перебор.
Не остановили, не подстрелили.
Значит, и не взорвут.
— Степан Ильич, ты на всякий случай отойди подальше. На кухню, к примеру. Поставь чаек.
У таксиста округлились глаза:
— Ты что делать хочешь?
— Разминированием заняться.
— Так, а… Мина-то с той стороны двери!
— Мне это до лампочки.
— А мне — нет, парень. Если рванет, на всей площадке двери у соседей вылетят.
— Да черт с ними, с соседями. Тем более, ты же говоришь, что они, в случае чего, и на помощь не придут.
— Не шути так, Женюша…
Но увидев, что Зырянов взялся за ручку двери, Степан Ильич, не говоря больше ни слова, пошел на кухню.
А Женька начал колдовать с дверью. Отщелкнул замок, медленно провернул круглую скользкую ручку. За нее, ясное дело, впопыхах растяжку не закрепить, устройство, если это не туфта, сработает, когда дверь будет открываться и натянет провод.
Хорошо говорить — если. Вот бабахнет сейчас…
Так, маленькая щель есть, дверь поддается без напряга. Уже можно просунуть руку, пощупать, что там и к чему.
Растяжки, как таковой, оказывается, не существует. Вниз от гранаты провод не идет. Саму гранату Женька еще не видит, но уже ощущает всю ее пальцами. Не тот вес.
Муляж.
За спиной — уже более решительный, но по-прежнему испуганный голос таксиста:
— Женя, я все же решил к соседям стучаться. Давай не будем рисковать. А то ведь еще и поплатимся за это, как пить дать!
Зырянов открыл дверь настежь, снял проволоку, бросил ее под ноги, потом поднял:
— Возьми, авось в хозяйстве пригодится. Я же, если не возражаешь, «феньку» прикарманю.
— Граната? — уважительно спросил Степан Ильич.
— Игрушка. Топорно, кстати, сработанная. А теперь, хозяин, давай спать. Никому мы не нужны, никто нам и ничего не сделает.