Шлепнулся всем телом на живот; на карниз попал, хотя ногами отбил еще часть кирпичей возле осыпающегося разлома. Привычно обнял стену и по-рачьи зашаркал вперед со всей возможной скоростью. Когда ввалился в окно кабинета, со старта прошло уже две минуты и двадцать секунд. Быстро вскочил на ноги, опустил раму. Сорвал пальто, стал чистить его прямо рукой. Оно насквозь промокло, как и брюки. Батарея в углу была выключена, так что выкрутил регулятор на полную, повесил на нее пальто и прислонился к ее теплому боку коленями, где темнели большие мокрые пятна. Кое-как перевел дух. Между судорожными вдохами услышал в коридоре шаги. Покинув тепло древнего радиатора, заглянул в замочную скважину и с облегчением узрел, что Виктор по-прежнему дрыхнет на кушетке примерно в той же позе, в какой я его и оставил. Самсонайтовский чемодан, в котором принесли материалы дела, остался стоять пустым и открытым – там же, где я его бросил. Вынутые из него папки все так же лежали на письменном столе.
Тишину нарушил приглушенный металлический лязг – в холле закрылись двери лифта. Спину под пиджаком прошиб пот, я вытер лоб. По коридору шли двое – второй топал, как слон. Артурас потихоньку скользнул в приемную, почти неслышно откинулся в кресле. За ним ввалился Грегор, пнул Виктора – просыпайся, мол. Потребовал от того подвинуться, и оба бугая опять улеглись, закрыв глаза. Мягкий свет настольной лампы, точно такой же, как в моей комнате, придавал обстановке вид почти мирный и домашний. Я попробовал дверную ручку – заперто. Проверить меня никто не заглядывал. Если б они открыли дверь и обнаружили, что меня нет, опять запирать не стали бы.
Как можно тише я прокрался к набирающей тепло батарее и слегка подсушил штаны. Следующий шаг был уже спланирован. Прежде чем сделать свой ход, надо было как-то связаться с Джимми. Для это мне и требовался телефон из списка Гарри. Даже без утренних пробок у того уйдет как минимум час, чтобы раздобыть нужный мне товар и подложить его в условленное место. Оставалось только ждать. Вытянув ноги и прислонившись спиной к стене, можно было по-прежнему углядеть кое-что через скважину.
Русские отдыхали.
Где-то через полчаса я поймал себя на том, что голова падает на грудь. Чуть не задремал. Пальто и коленки высохли, да и вообще на темном пятна практически незаметны – повезло, что цвет немаркий. В маленьком кабинете вскоре стало жарко. Я выключил радиатор и опять погрузился в собственные мысли.
Гарри Форду я и без того очень многим обязан. Не будь его, я сейчас сидел бы за решеткой или лежал в могиле. В профессии «делового» это неизбежно. Никакого тебе пенсионного плана. Никакого здравоохранения. Под конец своей карьеры страхового мошенника я стал все чаще испытывать судьбу, порхая как мотылек, – либо нюх потерял, либо просто сам уже хотел, чтобы меня наконец поймали. Но тогда-то так не думалось. Когда все это случилось, я во всем винил свою секундную промашку и девятифунтовый молоток. Ладно, сам по себе молоток, предположим, ни в чем не был виноват – как и не был виноват тот, который этим молотком орудовал. На самом-то деле роковую роль сыграли моя невнимательность за рулем и присущая многим мужикам страсть спать с чужими женами.