Улыбочка увяла. Ткнул в пульт еще раз. В тот самый пульт, который вчера вечером раздобыл мне Гарри.
Ни фига.
– Мочите их всех! – крикнул он наконец остальным.
Вместо того чтобы обрушить «беретту» на череп Кеннеди, Левин опустил ствол и два раза подряд выстрелил в своего босса, после чего сразу же прицелился мне в грудь.
Я прикрыл глаза и представил себе Эми – как она валяется себе на травке в Проспект-парке теплым летним деньком.
Выстрел.
Ни боли, ни тепла, ни холода – вообще ничего.
Открыл глаза и увидел, что Левин застыл, как статуя, а откуда из-под уха у него медленно вылетает раздувающееся облачко красноватого пара. Он повалился вперед, и только тут я заметил у него на шее дырку от пули и стоящего позади Ящера.
В тот же миг русские нырнули в укрытие.
Откуда-то из глубины зала Ящер целился в Виктора из той самой «беретты», которую я спрятал в мусорном бачке на подземной парковке. Светловолосый бугай отреагировал недостаточно быстро. Засуетился, принялся палить в белый свет как в копеечку, тогда как Ящер был смертоносно меток.
Окно у меня за спиной взорвалось осколками. От стола обвинителя с треском отлетели куски красного дерева – всего футах в трех от меня, – и я осознал, что Грегор только что разрядил в мою сторону пистолет охранника. Кое-как поднявшись на ноги, я развернулся и побежал. В стол угодила еще одна пуля, прямо в физиономию дунуло деревянной пылью и щепками.
Укрыться негде.
Деваться некуда.
Я услышал, как в ответ откуда-то бьет второй ствол, но куда там сейчас оборачиваться да смотреть, кто в кого лупит!
Пиджак на мне рывком закрутило чуть не задом наперед – пулей за полу цапнуло. Окно быстро приближалось. Я еще наддал, одним прыжком одолел оставшиеся пять футов до разбитого окна, проскочил между торчащих из рамы осколков стекла – и был встречен лишь холодным нью-йоркским воздухом. Четырнадцатый этаж, между прочим.
При виде раскинувшейся подо мной шири городских кварталов в голове молнией мелькнула одна-единственная мысль – ну что, умник, достукался?
Я испуганно вскрикнул.
Несколько уцелевших осколков стекла, оставшихся торчать в раме, тут же разлетелись под пулями, рассеялись в бездонном небе.
Короче, я все-таки сорвался.
На миг завис спиной вперед, нацелившись жопой на твердый бетон под собой – показалось, что до него чуть ли не с четверть мили. Перед глазами мелькнули вздымающаяся ввысь верхняя часть здания и чистое голубое небо над ней. Казалось, что падаю я целую вечность, хотя на самом деле почти сразу же левое плечо взорвалось от боли – я врезался в висящую у стены строительную люльку, крепко шмякнувшись головой об ее стальной пол. Перед глазами вспыхнули, притухая, яркие белые искорки.