Влез на широкий подоконник с ногами, ухватился за раму, напружился, как штангист. Наделал шуму, но ничего не поделаешь. Оставшаяся краска затрещала, лопаясь в щелях, и с хриплым облегченным стоном нижний край рамы наконец оторвался от горизонтального выступа на подоконнике. В открытое окно хлынула какофония уличного движения, обрывков музыки и того не поддающегося определению гула, который во всякое время стоит над Нью-Йорком. Дождь перестал. Ночной суд уже молотил на полную катушку, и прямо под собой я узрел длинную вереницу такси, заворачивающую за угол к главному входу. По понедельникам у таксистов затишье, но возле ночного суда всегда полно седоков. Кому приспичило внести залог после девяти вечера, тому без такси никак, тут уж без вариантов.
Чуть прикрыл окно, чтобы шум был потише. Не хватало еще, чтобы Виктор услышал. Присел на корточки, сместился на четыре шажка вбок и стал осторожно протискиваться на наружный карниз, вжимая голову в грудь, чтобы не стукнуться макушкой о верх проема. Едва башка высунулась за край окна, как глаза зажмурились по своему собственному хотению. Заставил их опять открыться – и тут же об этом пожалел. Стоял я – а вернее, кое-как балансировал на коленях – на ширине в каких-то три фута, в девятнадцати этажах над землей. Густой зеленый мох вперемешку с окаменевшими птичьими лепешками, которыми была густо уделана каменная кладка, наполняли воздух застарелой затхлой вонью. Черт, скользко… Справа от меня – тупик. Выступ лифтовой шахты, обойти нереально. Остается только влево. Надо как-то спуститься на один этаж, отыскать нужное окно и просто надеяться, что Гарри остался человеком привычки.
Опять зажмурившись, я мысленно представил себе план здания, пытаясь сообразить, как попасть к искомому месту снаружи. Здание суда стояло отдельно от других, с южной и западной сторон к нему примыкал небольшой скверик. Я – на восточной его стороне. Прямо подо мной пролегала Литтл-Портленд-стрит, выходившая на Чеймберс-стрит и к главному входу, расположенному на северной стороне здания. Кабинет Гарри располагался на этой же стороне, восточной, но только этажом ниже, – и была еще одна проблема, едва ли не самая серьезная. На этой стороне имелось еще кое-что, перекрывавшее мне дорогу – кое-что футов тридцати в высоту, не меньше. Своей верхней третью это препятствие залезало на мой этаж. Голова, руки, меч – обойти их будет нелегко, но не так чтобы совсем уж нереально.
Прежде чем направиться к цели, придется как-то слезть вниз прямо по этой молчаливой серой даме.