— Собирайся, парень, — верняк, не снимая плаща, сел напротив. — «Дядя» согласился на встречу. Сказал: «Приведи ко мне фраерка залётного, хочу, сказал, послушать, чего он мне такого важного пробулькает».
— Идти, так идти, — сказал Кайсар, засовывая пистолет в кобуру. — Веди, верняк.
— Ты, вот что, — проводник придержал Кайсара, ухватив за ворот куртки. — Ты у «дяди» сиди тихо, молчи, пока не спросят и руками слишком не размахивай. В глаза ему прямо не смотри. И спиной к нему сразу не поворачивайся. Лучше до выхода задом пятиться, чем червей могильных кормить. Все понял или надо повторить?
— Повторять не нужно, — сказал Кайсар. — Запомнил.
— Ну, если нет надобности, тогда пошли…
Они выбрались из подвала и зашагали в темноте по пустому проспекту мимо мрачных пустых домов, провожающих их слепыми глазницами разбитых окон, из которых тянуло могильным холодом. С наступлением ночи всё живое исчезало с улиц, уходило в подвалы и на верхние этажи домов, забивалось в самые глубокие норы, затихало и затаивалось до утра. Ночью безраздельно правили три силы: полицейские патрули, братство и крысы. Впрочем, сами крысы придерживались иного мнения. Вездесущие грызуны считали, что истинная власть в трущобах принадлежит исключительно им, благодаря, прежде всего, их численности, бесстрашию и поразительной живучести. О крысах в «отстойниках» рассказывали невероятные истории. Говорили о геометрически правильных колоннах, марширующих по дорогам и исчезающих при появлении человека, о живых мостах, построенных лишь для того, чтобы крысиная королева могла спокойно перебраться через канал, заполненный сточными водами, о подземном крысином городе, населённом мириадами серых тварей, живущих в построенных ими домах, формой напоминающих сужающиеся кверху конусы. Говорили о крысиных охотах на людей, в которых крысы действовали совершенно осмысленно и очень по-человечески. У охотников-де существовало чёткое разделение ролей: одни выступали загонщиками, другие ждали искусно направляемую крысиными «егерями» жертву на специально отведённых номерах. Говорили о вещах вообще фантастических и сами потешались над тем, о чем говорили. Кайсар к таким рассказам относился скептически, а вот проводник в их правдивости не сомневался. Не удивительно, он и не такое видел…
Внезапно впереди сверкнул острый луч прожектора, осветил на несколько секунд проспект и воткнулся вертикально в небо тонким белым столбом света. Проводник резво упал на колено, прошипел зло:
— Пригнись, с-сука. Полиция!
Огляделся, дёрнул Кайсара за рукав.