— Вацлав, не заводись, — мягко сказал Энди Моралес, — капитан Зданевич неудачно пошутил.
— За такие шутки раньше вызывали на дуэль, — Сондерс нервно подернул плечом.
— Отчего же, капитан, — сказал Зданевич, — я готов. В любое время и в любом месте. Присылайте секундантов. Выбор оружия я оставляю за вами, по праву оскорблённого.
— Серж, прекрати, — сказал Моралес.
— Я не против, — Зданевич изобразил губами улыбку, — я всецело за. Но, капитан Сондерс, кажется, не совсем понимает состояние текущего момента…
— Я бы хотел просить вас…
— Заткнитесь, Вацлав, — устало произнес Зданевич, — заткнитесь и послушайте…
— Ваш заказ, господа, — вклинился в разговор официант. Он быстро расставил принесённые тарелки с едой, с хрустом свернул пластиковую пробку с бутылки, разлил виски по гранёным стаканам. — Приятного аппетита, господа.
Зданевич поднёс стакан к носу, понюхал виски, сморщился недовольно.
— Сублимированное пойло, сублимированное мясо, химическая дрянь вместо настоящего солода и настоящего белка. Ваше здоровье, господа!
— Вы непоследовательны, Серж, — заметил Моралес. — Нападаете на беднягу Сондерса, а сами недовольны тем, чем вас кормят.
— Отчего же, Энди, — Зданевич распробовал виски на вкус. — Я чрезвычайно терпеливый и необычайно понимающий человек. Я вхожу в положение и подчиняюсь обстоятельствам. Я делаю скидку и принимаю во внимание. Я сочувствую и оправдываю, сострадаю и прощаю. Я агнец горний, Энди. Но только до определённого предела и в нечетные дни недели. Особенно я зверею, когда мне подсовывают синтетику вместо обычной еды. Заметьте, Энди, обычной. Этой дряни у меня на борту полные холодильники.
— Гастрономический эстет, — холодно произнёс Сондерс, — анархиствующий гурман. Может вы не заметили капитан, но у нас идёт война.
— Галактика в огне, — Зданевич повторно наполнил стакан, — но это не отменяет вкусную и здоровую пищу, Вацлав. Категорически не отменяет, а совсем даже наоборот…
— Хлеб да каша — пища наша, — подсказал Моралес.
— Вы знаток фольклора, Энди, — Зданевич вылил виски в рот. Скривился, сплюнул под стол. — Вот вам ещё одна: «Голодное брюхо к учению глухо». Берите, сегодня я добрый. Отдаю в хорошие руки. Бесплатно.
— Спасибо, Серж, — Моралес достал блокнот в кожаной обложке и старательно зафиксировал изреченную Зданевичем народную мудрость.
— Записали? — серьёзно спросил Зданевич.
— Да, сэр, — сказал Моралес, пряча блокнот во внутренний карман куртки.
— Тогда выпьем, господа! — возгласил Зданевич, поднимая стакан. — Хотя мне всегда больше нравилось «товарищ».