Ив замолчала.
Они ели молча. Альк подкармливал бегавшую вокруг пичугу: фиолетовая птичка на тонких ножках трясла двойным хвостиком и смешно расставляла крылья, когда очередной кусок летел в ее сторону. Когда на лужайке появился еще один проситель — полудикий псокот, которому Ив бросила остатки мяса, пичуга улетела.
— Знаешь, Альк, — сказала она, когда они закончили с едой, — я на мгновение представила себе, какой ужас царил тогда, в прошлом, на этой планете, какая страшная война… повсюду эти воронки… они на всех континентах… это…
— …то самое, что едва не уничтожило и наш мир пятнадцать тысяч лет назад. Война без победителей.
— Да, Альк, именно! Война без победителей… Безумие, массовое помешательство! Как они могли!
— А как могли агаряне… эти их мракобесы-священники? — Альк пожал плечами. — Они там сожгли четыре города, когда возникла угроза их планетарной теократии. Окажись на Агаре еще один континент со своей империей и маньяком-патриархом, и они пошли бы дальше: обменялись бы всем, что имели, покрыли бы радиоактивным пеплом оба континента.
— То, что случилось с Агаром, случилось по нашей вине, Альк…
— Скорее, по вине одного из нас.
— Эвааль? Его идеи одобрили тогда Совет экспедиции и корабль.
— Ив, он ведь признал себя виновным…
— Да, признал. А что было бы, если бы не признал?
— Он не мог…
— Еще как мог, Альк! — блеснула глазами Ив. — И это закончилось бы самоубийством корабля. Эльлия собиралась эвакуировать население и виртуальные миры и погрузиться в Олирес…
— Ей бы не позволили.
— Ей бы не смогли помешать.
— Ты оправдываешь его?
— Эвааля? Нет. Он допустил грубую ошибку, вследствие которой на планете возникла тирания, просуществовавшая восемьсот лет…
— В агарянском летоисчислении это — два с половиной тысячелетия…
— Даже так! Такое нельзя оправдать. Но я восхищаюсь его самопожертвованием!
— А как насчет его предательства? — возразил Альк.
— Я сомневаюсь, что то было настоящее предательство, Альк… Прости, я думаю, что нам не стоит продолжать этот разговор здесь… на борту Эйнрит. Она нас слышит, Альк.
Они пробыли там еще около двух часов, купаясь в озере и занимаясь любовью на его берегу. Когда наступил «вечер», — купол потускнел, и стало прохладнее, — они отправились к кабинке-болиду, заказав перед уходом еще один кусок мяса для назойливого псокота, продолжавшего ошиваться поблизости.