Мужчина — на вид Тауншенд дал бы ему лет двадцать пять, не больше, — медленно поднимает голову и устремляет взгляд на шерифа. Лицо у него бледное от холода. Темные волосы намокли. В глубоко посаженных глазах, обведенных темными кругами, отражаются красно-синие огни проблескового маячка. Он с едва заметной ухмылкой наклоняется, кладет ножи на землю. А затем, подняв руки, невозмутимо идет к джипу.
Энди надевает на него наручники, шарит по телу мужчины, отыскивая оружие, а Тауншенд подходит к женщине. Ей на вид лет тридцать пять — сорок, темные волосы до плеч, стройная фигура. Ее лицо кажется Тауншенду знакомым, красивое лицо, даже несмотря на явные признаки смерти. Грудь и живот женщины — сплошное месиво колотых и резаных ран, дочиста омытых дождем. Надежды на то, что она еще жива, нет никакой, однако Тауншенд на всякий случай проверяет ее пульс, как того требует инструкция. Пульс отсутствует. Снова сверкает молния, ливень усиливается.
— Арестуй этого малого по подозрению в убийстве, — говорит Тауншенд своему помощнику. — И позвони в медэкспертизу. Пусть кого-нибудь пришлют.
Когда я добираюсь до здания из красного кирпича в бостонском районе Фенуэй, где находится мой офис, а по сути, второй дом, день уже в самом разгаре. Несмотря на холод, майское солнце припекает вовсю, его лучи согревают мне спину. По небу, отливающему ледяной синевой, плывут редкие облачка. Я успел заскочить в «Рик» — это здешняя кофейня — и теперь перехожу улицу, бережно держа в руке стаканчик крепкого кофе. Без него мне сегодня не обойтись. Я очень устал, а позавтракал четыре часа назад в придорожной забегаловке, битком набитой строительными рабочими из первой смены. Да и с выпивкой вчера перебрал.
И все это по долгу службы.
Я поднимаюсь по ступенькам крыльца и вхожу в устланный бордовым ковром вестибюль. В этом здании кроме меня размещаются еще пять компаний, наши имена фигурируют на серебристой табличке возле двух лифтов.
Войдя в лифт, я изучаю свое отражение в зеркальных стенах. Мой внешний вид в точности соответствует моему самочувствию: я ужасно устал и мне просто необходимо выспаться, отдохнуть и побриться. В иные, лучшие дни мне кажется, что я обладаю некоторым сходством с похудевшим Кэри Грантом. Сегодня же большее, на что я могу рассчитывать, — это отдаленное сходство с представителем рода человеческого.
Когда двери лифта разъезжаются в стороны, мне удается одной рукой вытянуть из кармана желто-коричневой кожаной куртки сигарету и сунуть ее в рот. Я сворачиваю налево, в приемную, приветствую взмахом руки секретаршу Джин, щелкаю зажигалкой, затягиваюсь. Мои легкие наполняются никотином, канцерогенами и черной смолой.