В первой коробке, более тяжелой, я обнаруживаю два школьных ежегодника, стопки юридических документов, связанных с работой отца, и несколько руководств, посвященных ловле рыбы на мормышку. Когда я вскрываю вторую, над ней поднимается облачко пыли. Я обнаруживаю в ней парочку фотоальбомов с пустыми белыми окошками — видимо, любимые снимки родители вынули и забрали с собой, а также несколько стопок фотографий, перевязанных бечевками. Они попахивают плесенью, я быстро просматриваю их — просто из любопытства. Какие-то неизвестные мне люди — дальние родственники или друзья, и пара снимков, сделанных, судя по всему, на рыбалке.
Я погружаюсь в воспоминания об озере Клэй и иных местах, в которых бывал с отцом. Прошло столько лет, а я все еще помню, как он в первый раз взял меня с собой на рыбалку.
Я вижу плещущую под моими ногами воду в солнечных бликах. Искорки света играют на каждой волне, ударяющей в старенький деревянный причал. Я сижу на нем, прислонясь спиной к сумке-холодильнику.
— Тебе тут не скучно?
Я оборачиваюсь к отцу. На его лице смесь заботы с надеждой, что рыбалка, продлившаяся пока всего лишь день, еще не успела надоесть мне до смерти.
— Мне хорошо, — отвечаю я и для вящей убедительности слегка взмахиваю удочкой, которую держу в руках. — Просто на воду загляделся.
Отец улыбается:
— Она завораживает, верно? Мне нравится смотреть на озеро под солнцем. Здорово успокаивает.
— Угу.
— Так хорошо иногда удрать сюда от всего.
— А мама почему с нами не поехала? — спрашиваю я, демонстрируя присущее шестилетнему мальчишке понимание тонкостей супружеской жизни.
Папа улыбается:
— Для нее это не такой отдых, как для меня. А что, одного меня тебе мало?
— Да нет. Слушай, а на обед мы себе что-нибудь наловим?
— Это не так уж и важно. Я с собой два стейка прихватил. — Он с заговорщицким видом склоняется надо мной. — Только маме об этом не говори. Предполагается, что я должен питаться правильно.
Я улыбаюсь, довольный тем, что у нас появилась общая тайна.
— Конечно, пап.
— В этом ящике за твоей спиной есть пиво. Достань-ка мне бутылку.
Я кладу удочку на деревянный настил, встаю, чтобы открыть сумку-холодильник. Дергаю за ручку, она не поддается, а когда поддается, я теряю равновесие — мгновение покачиваюсь на пятках, стараясь устоять, а после падаю навзничь в воду.
Холодно. От давления воды у меня гудит в ушах.
Потом мои ступни ударяются в каменистое дно и я встаю, пошатываясь, вода плещет мне в грудь, мокрая одежда кажется внезапно отяжелевшей. Я поднимаю взгляд и вижу на мостках папу, встревоженно склонившегося ко мне.